Что может быть лучше, чем уменьшить конфликтогенность форумных диалогов, отделив постные атеистические глупости от скоромных упований в Промысел Божий, Силу и Славу Его?
Редакция июля 2012 года:
Тако Илюха с ангаром остались в "атеисте", а Мист с Атех будут окормляться в "теисте". И наступит благорастворение воздухов. ВВСу писать надлежит в ПиО, дабы не засорять раздел Религия бессмысленными вопросами и хамскими замечаниями.
Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый: венцем от терния облагается, Иже Ангелов Царь: в ложную багряницу облачается, одеваяй небо облаки: заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама: гвоздьми пригвоздися Жених Церковный: копием прободеся Сын Девы. Покланяемся Страстем Твоим, Христе: покланяемся Страстем Твоим, Христе: покланяемся Страстем Твоим, Христе, покажи нам и славное Твое Воскресение.
"Ныне висит на древе Тот, Кто повесил (утвердил) землю на водах; терновым венцом покрывается Ангелов Царь; в порфиру шутовскую одевается Одевающий небо облаками; заушения (пощечены) принимает Освободивший (от греха) Адама в Иордане; гвоздями прибивается Жених Церкви; копьем пронзается Сын Девы. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе, поклоняемся страданиям Твоим, Христе, поклоняемся страданиям Твоим, Христе, покажи нам и всеславное Твое Воскресение".
В Великую пятницу воспоминаются Крестные страдания и смерть Господа Иисуса Христа.
Утреня Великой пятницы служится в четверг вечером - читаются Двенадцать Евангелий, повествующих о страданиях Христовых.
Великая пятница, когда умер на кресте Спаситель, – это тот день в году, когда не служится Божественная Литургия: она считается совершенной Христом на Кресте. Вместо Литургии совершаются Царские Часы – чтение в храме перед Крестом псалмов и Евангелия о страстях Господних.
Пятница – день крестной смерти Христа – постный в течение всего года, в саму же Великую Пятницу соблюдается строгий пост: по уставу в этот день вкушать пищу могут только больные и дети и только после захода солнца. Однако в связи с тем, что служба вечерни совершается днем в пятницу, во многих храмах дозволяется вкушать пищу после службы выноса Палащаницы.
Вынос Плащаницы – иконы Христа, лежащего во гробе – совершается, как правило, днем. Примерно в два или три часа дня плащаницу выносят из алтаря и устанавливают в центре храма – во «гробе» – возвышении, украшенном цветами.
«Перед нами гроб Господень. В этом гробе человеческой плотью предлежит нам многострадальный, истерзанный, измученный Сын Девы. Он умер; умер не только потому, что когда-то какие-то люди, исполненные злобы, Его погубили. Он умер из-за каждого из нас, ради каждого из нас. Скажете: как мы за это ответственны - мы же тогда не жили?! Да, не жили! А если бы теперь на нашей земле явился Господь - неужели кто-нибудь из нас может подумать, что он оказался бы лучше тех, которые тогда Его не узнали, Его не полюбили, Его отвергли.
Те люди, которые тогда это совершили, были действительно страшны, но нашей же посредственностью, нашим измельчанием. Они такие же как мы; их жизнь слишком узкая для того, чтобы в нее вселился Бог; жизнь их слишком мала и ничтожна для того, чтобы та любовь, о которой говорит Господь, могла найти в ней простор и творческую силу. И эти люди, подобно нам, это сделали. "Подобно нам", потому что сколько раз в течение нашей жизни мы поступаем как тот или другой из тех, которые участвовали в распятии Христа. Посмотрите на Пилата: он старался сохранить свое место, он старался не подпасть под осуждение своих начальников, старался не быть ненавидимым своими подчиненными, избежать мятежа И хотя и признал, что Иисус ни в чем не повинен, а отдал Его на погибель.» – проповедует митрополит Антоний Сурожский.
Песнопения Вечерни посвящены страданиям и смерти Христовым. После малого повечерия с чтением канона о распятии Господнем и на плач Пресвятой Богородицы – во время службы утрени Великой Субботы совершается Крестный ход с пением погребального «Святый Боже…»: Святая Плащаница обносится вокруг храма. По окончании чина погребения Плащаница полагается на середину храма для поклонения священнослужителей и богомольцев.
Предательство Иуды
Архиеп. Аверкий (Таушев): Евангелист Матфей рассказывает нам о дальнейшей участи Иуды предателя. "Видев Иуда, предавая Его, яко осудишь Его, раскаялся возврати тридесять сребреники архиереем и старцем" — возможно, конечно, что Иуда не ожидал смертного приговора для Иисуса или вообще, ослепленный сребролюбием, не думал о последствиях, к которым приведет его предательство.
Когда же его Учитель был осужден, в нем, уже насытившемся обладанием сребрениками, вдруг проснулась совесть: пред ней предстал весь ужас его безумного поступка. Он раскаялся, но, к несчастью для него, это раскаяние было соединено в нем с отчаянием, а не с надеждой на всепрощающее милосердие Божие. Это раскаяние есть только невыносимое мучение совести, без всякой надежды на исправление, почему оно бесплодно, бесполезно, почему и довело Иуду до самоубийства. "Возвратил тридцать сребреников" — то, что еще недавно казалось для него таким заманчивым, теперь, когда совесть заговорила, показалось для него отвратительным. Таков и всякий грех вообще. Ему надо было бы не сребреники повергать перед первосвященниками, а самому повергнуться перед Господом Иисусом Христом, умоляя Его о прощении своего греха, и тогда он, конечно, был бы прощен.
Но он думает без помощи свыше, одними своими силами как-то поправить сделанное: возвращает сребреники, свидетельствуя при этом: "Согрешил, предав кровь неповинную". Это свидетельство, по словам св. Златоуста, умножает вину и его и их, первосвященников: "Его — потому, что он не раскаялся, или раскаялся, но уже поздно, и сам произнес осуждение для себя, ибо сам исповедал, что предал Господа напрасно; их вину умножает потому, что они, тогда как могли раскаяться и переменить свои мысли, не раскаялись". Бессердечно, холодно и насмешливо отнеслись они к Иуде: "Что нам до того? Смотри сам". Это указывает на их крайнее нравственное огрубение. "И бросив сребреники в храме, он вышел: пошел и удавился". Не взятые ими из его рук деньги он бросил в храме, думая, может быть, этим успокоить мучения совести, но напрасно: мучения эти довели его до такого отчаяния, что он пошел и повесился, после чего, вероятно, упал с той высоты, на которой висел, так как Ап. Петр в кн. Деяний (1:18) свидетельствует, что "Когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его".
При всей своей развращенности, первосвященники признали все-таки невозможным употребить эти деньги в пользу храма — "Вложить их в корвану", то есть в сокровищницу церковную, так как это была "Цена крови". Впрочем, вероятно, они основывались на Втор. 23:18, и в этом случае обнаружилось их крайне злое чувство в отношении к Господу Иисусу Христу, как обнаружилось оно и в том, что они оценили предательство Его 30-ю сребрениками. Поразительно ярко характеризует фарисеев это стремление исполнить менее важный закон, нарушив более важный — не осуждать невинных. "Купила на них село скудельниче" — поле известного горшечника, ни на что негодное, так как там копалась глина и обжигались горшки, "В погребение странников" — иудеев и прозелитов, в огромном количестве собиравшихся в Иерусалиме на праздник Пасхи и другие большие праздники. Тогда сбылось сказанное Иеремиею пророком: и прияв тридесять сребреник, цену Цененного, его же оценили сыны Израилевы: "И дали за землю горшечника". Ничего похожего на эти слова у пророка Иеремии мы не находим: единственное место в 32:7 говорит вообще о факте покупки поля. Возможно, что эта вставка позднейшего переписчика. ... ...
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
01.04.2010 21:20:00
"Иудушка и Аннинька сидели вдвоем в столовой. Не далее как час тому назад кончилась всенощная, сопровождаемая чтением двенадцати евангелий, и в комнате еще слышался сильный запах ладана. Часы пробили десять, домашние разошлись по углам, и в доме водворилось глубокое, сосредоточенное молчание. Аннинька, взявши голову в обе руки, облокотилась на стол и задумалась; Порфирий Владимирыч сидел напротив, молчаливый и печальный. На Анниньку эта служба всегда производила глубоко потрясающее впечатление. Еще будучи ребенком, она горько плакала, когда батюшка произносил: "И сплетше венец из терния, возложиша на главу его, и трость в десницу его", - и всхлипывающим дискантиком подпевала дьячку: "Слава долготерпению твоему, господи! слава тебе!" А после всенощной, вся взволнованная, прибегала в девичью и там, среди сгустившихся сумерек (Арина Петровна не давала в девичью свечей, когда не было работы), рассказывала рабыням "страсти господни". Лились тихие рабьи слезы, слышались глубокие рабьи воздыхания. Рабыни чуяли сердцами своего господина и искупителя, верили, что он воскреснет, воистину воскреснет. И Аннинька тоже чуяла и верила. За глубокой ночью истязаний, подлых издевок и покиваний, для всех этих нищих духом виднелось царство лучей и свободы. Сама старая барыня, Арина Петровна, обыкновенно грозная, делалась в эти дни тихою, не брюзжала, не попрекала Анниньку сиротством, а гладила ее по головке и уговаривала не волноваться. Но Аннинька даже в постели долго не могла успокоиться, вздрагивала, металась, по нескольку раз в течение ночи вскакивала и разговаривала сама с собой. … С своей стороны, и Порфирий Владимирыч, с не меньшею аккуратностью, с молодых ногтей чтил "святые дни", но чтил исключительно с обрядной стороны, как истый идолопоклонник. Каждогодно, накануне великой пятницы, он приглашал батюшку, выслушивал евангельское сказание, вздыхал, воздевал руки, стукался лбом в землю, отмечал на свече восковыми катышками число прочитанных евангелий и все-таки ровно ничего не понимал. И только теперь, когда Аннинька разбудила в нем сознание "умертвий", он понял впервые, что в этом сказании идет речь о какой-то неслыханной неправде, совершившей кровавый суд над Истиной..."
"... На Страстной неделе деревня на монастырь похожа. Все строги, тихи хождением, тихи на словах, братолюбивы и уступчивы. Даже озорники и отпетые держат строгий пост. Гляжу на них и опять верю: не отречется от Христа народ русский! Пойдет к Нему, все Ему расскажет, покается и сядет у ног Его...
Я вышел на крыльцо. Тихие весенние сумерки. Сумерки предпасхалья. Ветер апрельский. Вспомнились мне трогательные слова Чехова: “Точно такой же ветер дул и при Рюрике, и при Иоанне Грозном, и при Петре”. Никогда такой близкой не кажется русская земля, как в пору таяния снега, в сумерках, при ветре. За последнее время она особенно почему-то ненаглядна, словно уйти куда-то хочет от меня..." (В. А. Никифоров-Волгин, ДОРОЖНЫЙ ПОСОХ)
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 04.03.2007
02.04.2010 18:05:00
сейчас по телеканалу "Союз" в программе "Новости" будут говорить про пасхальную выставку во фрязино.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
02.04.2010 18:44:00
To Божий одуванчик Да. Показали. Перепутали всё.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
02.04.2010 18:46:00
ВЕЛИКАЯ СУББОТА
В этот день, с самого зарания показалось мне, что старый сарай напротив нашего окна как бы обновился. Стал смотреть на дома, заборы, палисадник, складницу березовых дров под навесом, на метлу с сизыми прутиками в засолнеченных руках дворника Давыдки, и они показались обновленными. Даже камни на мостовой были другими. Но особенно возрадованно выглядели петухи с курами. В них было пасхальное.
В комнате густо пахло наступающей Пасхой. Помогая матери стряпать, я опрокинул на пол горшок с вареным рисом, и меня "намахали" из дому:
— Иди лучше к обедне! — выпроваживала меня мать. — Редкостная будет служба... Во второй раз говорю тебе; когда вырастешь, то такую службу поминать будешь...
Я зашел к Гришке, чтобы и его зазван в церковь, но тот отказался:
— С тобою сегодня не пойду! Ты меня на вынос плащаницы зеброй полосатой обозвал! Разве я виноват, что яичными красками тогда перемазался?
В этот день церковь была как бы высветленной, хотя и стояла еще плащаница и духовенство служило в черных погребальных ризах, но от солнца, лежащего на церковном полу, шла уже Пасха. У плащаницы читали "часы", и на амвоне много стояло исповедников.
До качала обедни я вышел в ограду. На длинной скамье сидели богомольцы и слушали долгополого старца в кожаных калошах:
— Дивен Бог во святых своих, — выкруглял он тернистые слова. — Возьмем к примеру преподобного Макария Александрийского, его же память празднуем 19 января... Однажды приходит к нему в пустынное безмолвие медведица с медвежонком. Положила его у ног святого и как бы заплакала...
— Что зa притча? — думает преподобный. Нагинается он к малому зверю и видит: слепой он! Медвежонок-то! Понял преподобный, почто пришла к нему медведица! Умилился он сердцем, перекрестил слепенького, погладил его и совершилось чудо: медвежонок прозрел!
— Скажи на милость! — сказал кто-то от сердца.
— Это еще не все, — качнул головою старец, — на другой день приносит медведица овечью шкуру. Положила ее к ногам преподобного Макария и говорит ему глазами: "Возьми от меня в дар, за доброту твою"...
Литургия Великой Субботы воистину была редкостной. Она началась как всенощное бдение с пением вечерних песен. Когда пропели "Свете тихий", то к плащанице вышел чтец в черном стихаре и положил на аналой большую воском закапанную книгу.
Он стал читать у гроба Господня шестнадцать паремий. Больше часа читал он о переходе евреев через Чермное море, о жертвоприношении Исаака, о пророках, провидевших через века пришествие Спасителя, крестные страдания Его, погребение Воскресение... Долгое чтение пророчеств чтец закончил высоким и протяжным пением: — Господа пойте, и превозносите во вся веки... Это послужило как бы всполощным колоколом. На клиросе встрепенулись, зашуршит нотами и грянули волновым заплеском: — Господа пойте, и превозносите во вся веки... Несколько раз повторил хор эту песню, а чтец воскликал сквозь пение такие слова, от которых вспомнил я слышанное выражение: "боготканные глаголы".
Благословите солнце и луна Благословите дождь и роса Благословите нощи и дни Благословите молнии и облацы Благословите моря и реки Благословите птицы небесныя Благословите звери и вси скоти. Перед глазами встала медведица со слепым медвежонком, пришедшая святому Макарию:
— Благословите звери!..
"Поим Господеви! Славно-бо прославися!" Пасха! Это она гремит в боготканных глаголах: Господа пойте, и превозносите во вся веки!
После чтения "апостола'' вышли к плащанице три певца в синих кафтанах. Они земно поклонились лежащему во гробе и запели:
"Воскресни Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всех языцех".
Во время пения духовенство в алтаре извлачало с себя черные страстные ризы и облекалось во все белое. С престола, жертвенника и аналоев снимали черное и облекали их белую серебряную парчу.
Это было до того неожиданно и дивно, что я захотел сейчас же побежать домой и обо всем этом диве рассказать матери...
Как ни старался сдерживать восторга своего, ничего поделать с собою не мог.
— Надо рассказать матери... сейчас же!
Прибежал запыхавшись домой, и на пороге крикнул:
— В церкви все белое! Сняли черное, и кругом — одно белое... и вообще Пасха!
Еще что-то хотел добавить, но не вышло, и опять побежал в церковь. Там уж пели особую херувимскую песню, которая звучала у меня в ушах до наступления сумерек:
Да молчит всякая плоть Человеча и да стоит со страхом и трепетом и ничтоже земное в себе да помышляет. Царь-бо царствующих и Господь Господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным...
(В. Никифоров-Волгин)
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
02.04.2010 20:30:00
Днесь содержит гроб Содержащаго дланию тварь, покрывает камень Покрывшаго добродетелию небеса: спит Живот, и ад трепещет, и Адам от уз разрешается. Слава Твоему смотрению, имже совершив все упокоение вечное, даровал еси нам, Боже, всесвятое из мертвых Твое Воскресение.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 25.12.2003
02.04.2010 21:29:00
To Атех И как вы это читаете? Китайская синтетика и то естественней, чем сие натужно благолепие.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 04.03.2007
02.04.2010 21:43:00
Великая Суббота: Сошествие во Ад Владимир Старостин В Великую субботу Православная Церковь воспоминает погребение и пребывание во гробу Спасителя, сошествие Христа во ад и освобождение Им душ всех находившихся там праведников. Великая Суббота - время великого покоя, радостного и сосредоточенного ожидания воскресения Христова, победы над грехом и смертью.
Ветхозаветная суббота, соблюдать которую строго предписывалось иудеям, была образом этой преблагословенной субботы.
Этот благословенный покой не то же самое, что безделье. Церковь призывает в этот день оставить всю человеческую суету, вообще забыть о себе, все свои чувства и мысли посвятить ожиданию великого чуда Воскресения, впустить в свою душу светлую тишину, в которой без помех будет слышен радостный возглас: «Христос воскресе!»
Богослужения Великой субботы особенно продолжительны и насыщены, в них уже чувствуется пока еще тихая, сдержанная, но уже несомненная радость грядущего Воскресения. Службы этого дня также отличаются необычайной поэтической и богословской глубиной, раскрывающей тайну спасения человека. Главная их тема - сошествие Христа во ад.
Грех Адама искорежил человеческую природу и сделал ее смертной. Смерть - следствие греха. Соответственно, область, в которую попадали души всех умерших, оказалась во власти зла. До сошествия Христа во ад, туда попадали даже души праведных. Воплотившись, Бог исцелил всю человеческую природу, приобщив ее к божественной. Став сопричастником смерти, Он освободил от тления и самую последнюю трагическую область бытия человека. Приняв смерть, Христос, как всякий человек, сошел душой в ад, но, как Бог, разрушил эту твердыню смерти. Сатана, великий обманщик, сам обманулся, не узнав Того, Кто пришел в этот день в его царство.
Диавол полагал, что Христос лишь человек и наступил момент небывалого торжества зла: Мессия, посланный Богом и столько веков ожидаемый человечеством, не только не основал Своего царства, но и был отвергнут народом, предан на самую позорную и мучительную казнь, - вот сейчас и Он попадает под власть ада. Но лукавый вновь был побежден и посрамлен: Христос входит в ад не только как человек, но и как Бог; не как раб смерти и тьмы, но как Господь жизни и света. И смертная темница разрушилась от полноты божественного бытия, мрак рассеялся от нетленного света.
Церковные песнопения, стихиры Великой субботы так описывают это вселенское события. Интересно, что речь в них ведется от лица поверженного ада: «Ад, ныне стеная, вопиет: разрушилась моя власть, принял Мертвого как одного из умерших, и не могу удержать Его нисколько, но лишаюсь вместе с Ним тех, над кем царствовал; я владел мертвецами от века, но Сей их всех воздвигает... лишился я тех, над кем царствовал; кого сумел поглотить, - изблевал; опустошил гробницы Распятый, изнемогает владычество смерти».
Авторы этих стихир используют смелую и точную, хотя и несколько режущую утонченный слух современного читателя поэтическую метафору: аду, воплощению смерти и пустоты, стало нестерпимо тошно от прихода Христа, полноты жизни, и он изверг все порабощенные им души праведников. Мрак и зло не терпят света и правды, и, если только до конца, честно и последовательно, допустить в свою жизнь Бога и самому сделать шаг Ему навстречу, пустота, пошлость и греховность бессмысленного существования (по сути дела, ад, который человек носит в себе) уступят место подлинной жизни во Христе и бесконечной пасхальной радости.
Церковь использует еще одну метафору для описания чуда схождения Христа во ад. Спаситель сходит в преисподнюю как победитель, захвативший хорошо укрепленную крепость и освободивший томившихся там пленных. Этот образ особенно показательно виден на иконе «Схождение Христа во ад». Христос врывается в глубины ада, так стремительно, что края Его одежд развеваются в воздухе, под ногами Его разломанные ворота ада. Фигура Христа окружена ореолом - сиянием славы, «светоносной благодати», разогнавшим беспросветную тьму.
Спаситель буквально вырывает за руки из могил Адама и Еву; множество других праведников, немного даже ошеломленных неожиданным освобождением, глядят на Христа и делают к Нему первое робкое движение. Устремление этих людей к истинному Богу, добру и свету, не погибло и в царстве смерти, и Христос выведет их из ада, как и любого человека, обратившегося к Нему. «Ныне ад, стеная, вопиет: лучше было бы мне, если бы не принял Рожденного от Марии: Он пришел [войной] на меня, разрушил мою державу, сокрушил медные врата [ада], души, которые я удерживал прежде, Он, Бог, воскресил», - поется еще в одной стихире Великой субботы.
Мотивы грядущей пасхальной радости слышатся уже на утрени Великой субботы, на службе Погребения Господа Иисуса Христа. Скорбные песнопения в воспоминание о недавней крестной смерти Христа, еще звучат, но в них уже твердая вера в грядущее воскресение. Плащаница, изображающая Христа во гробе, при пении: «Святый Боже»... выносится священнослужителями из храма и крестным ходом обносится вокруг храма в воспоминание сошествия Иисуса Христа во ад и победы Его над адом и смертью. Затем, по внесении Плащаницы в храм, она подносится к открытым царским вратам, в знамение того, что Спаситель неразлучно пребывает с Богом Отцом и что Он Своими страданиями и смертью снова отверз нам двери рая. Входя в двери храма, верующие уже слышат чтение пророчества Иезекииля (Иез. 37, 1-14) о грядущем всеобщем воскресении. Затем в церкви читаются отрывки из посланий апостола Павла, призывающие людей очистить свои души в преддверии новой Пасхи, Воскресения Христова, и Евангелие о безумных первосвященниках и фарисеях, убедивших Пилата поставить стражу у гробницы Спасителя, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых (Мф. 26, 64). Тем самым, вопреки своему замыслу, они сделали стражу свидетелями Воскресения Христова, еще более подтвердив несомненность чуда.
Евангелие о самом Воскресении будет прочитано (а оно читается в Церкви только раз в году) уже на литургии Великой субботы. До светлого Воскресения Христова останется только несколько часов радостного ожидания праздника.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
02.04.2010 21:44:00
To Ilyxa Никифоров-Волгин писал по своим детским впечатлениям. Он родился в 1900 году. И видел, как и Шмелёв, разрушение мира, в котором прошло его детство. А в 40 лет был расстрелян НКВД. Посему, сие благолепие мне интересней, чем Ваше о нём мнение.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
03.04.2010 09:31:00
КАНУН ПАСХИ
Утро Великой Субботы запахло куличами. Когда мы еще спали, мать хлопотала у печки. В комнате прибрано к Пасхе: на окнах висели снеговые занавески, и на образе «Двунадесятых праздников» с Воскресением Христовым в середине висело длинное, петушками вышитое полотенце. Было часов пять утра, и в комнате стоял необыкновенной нежности янтарный свет, никогда не виданный мною. Почему-то представилось, что таким светом залито Царство Небесное... Из янтарного он постепенно превращался в Золотистый, из золотистого в румяный, и наконец, на киотах икон заструились солнечные жилки, похожие на соломинки. Увидев меня проснувшимся, мать засуетилась: - Сряжайся скорее! Буди отца. Скоро заблаговестят к Спасову погребению! Никогда в жизни я не видел еще такого великолепного чуда, как восход солнца!
Я спросил отца, шагая с ним рядом по гулкой и свежей улице: - Почему люди спят, когда рань так хороша? Отец ничего не ответил, а только вздохнул. Глядя на это утро, мне захотелось никогда не отрываться от земли, а жить на ней вечно, - сто, двести, триста лет, и чтобы обязательно столько жили и мои родители. А если доведется умереть, чтобы и там, на полях Господних, тоже не разлучаться, а быть рядышком друг с другом, смотреть с синей высоты на нашу маленькую землю, где прошла наша жизнь, и вспоминать ее. - Тять! На том свете мы все вместе будем? Не желая, по-видимому, огорчать меня, отец не ответил прямо, а обиняком (причем крепко взял меня за руку): - Много будешь знать, скоро состаришься! - а про себя прошептал со вздохом: «Расстанная наша жизнь!» Над гробом Христа совершалась необыкновенная заупокойная служба. Два священника читали поочередно «непорочны», в дивных словах оплакивавшие Господню смерть: «Иисусе, спасительный Свете, во гробе темном скрылся еси: о несказаннаго и неизреченнаго терпения!» «Под землею скрылся еси, яко солнце ныне, и нощию смертною покровен был еси, но возсияй Светлейше Спасе». Совершали каждение, отпевали почившего Господа и опять читали «непорочны». «Зашел еси Светотворче, и с Тобою зайде Свет солнца». «В одежду поругания, украситель всех, облекавши, иже небо утверди и землю украси чудно!» С клироса вышли певчие. Встали полукругом около Плащаницы и после возгласа священника: «Слава Тебе показавшему нам Свет» запели «великое славословие» - «Слава в вышних Богу»... Солнце уже совсем распахнулось от утренних одеяний и засияло во всем своем диве. Какая-то всполошная птица ударилась клювом об оконное стекло, и с крыш побежали бусинки от ночного снега. При пении похоронного, «с завоем», - «Святый Боже», при зажженных свечах стали обносить Плащаницу вокруг церкви, и в это время перезванивали колокола.
На улице ни ветерка, ни шума, земля мягкая, - скоро она совсем пропитается солнцем... Когда вошли в церковь, то все пахли свежими яблоками. Я услышал, как кто-то шепнул другому: - Семиградский будет читать! Спившийся псаломщик Валентин Семиградский, обитатель ночлежного дома, славился редким «таланом» потрясать слушателей чтением паремий и апостола. В большие церковные дни он нанимался купцами за три рубля читать в церкви. В длинном, похожем на подрясник, сюртуке Семиградский, с большою книгою в дрожащих руках, подошел к Плащанице. Всегда темное лицо его, с тяжелым мохнатым взглядом, сейчас было вдохновенным и светлым. Широким, крепким раскатом он провозгласил: «Пророчества Иезекиилева чтение»... С волнением, и чуть ли не со страхом, читал он мощным своим голосом о том, как пророк Иезекииль видел большое поле, усеянное костями человеческими, и как он в тоске спрашивал Бога: «Сыне человеч! Оживут ли кости сии?» И очам пророка представилось - как зашевелились мертвые кости, облеклись живою плотью и... встал перед ним «велик собор» восставших из гробов... С погребения Христа возвращались со свечками. Этим огоньком мать затепляла «на помин» усопших сродников лампаду перед родительским благословением «Казанской Божией Матери». В доме горело уже два огня. Третью лампаду, - самую большую и красивую, из красного стекла, - мы затеплим перед пасхальной заутреней. - Если не устал, - сказала мать, приготовляя творожную пасху («Ах, поскорее бы разговенье! - подумал я, глядя на сладкий соблазный творог»), - то сходи сегодня и к обедне. Будет редкостная служба! Когда вырастешь, то такую службу поминать будешь! На столе лежали душистые куличи с розовыми бумажными цветами, красные яйца и разбросанные прутики вербы. Все это освещалось солнцем, и до того стало весело мне, что я запел: - Завтра Пасха! Пасха Господня!
(В. Никифоров-Волгин)
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 23.03.2005
03.04.2010 09:38:00
To Атех Чудно... Детские воспоминания о Пасхе тоже полны солнечным необыкновенным светом.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 03.10.2004
03.04.2010 10:30:00
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
03.04.2010 15:04:00
По НТВ сейчас траснляция из Иерусалима.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
03.04.2010 15:06:00
To meybe 07 О. Иринарха показывают.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 25.12.2003
03.04.2010 16:01:00
To Атех
Цитата
Никифоров-Волгин писал по своим детским впечатлениям.
Ну и? Мне тоже СССР помнится как страна, где были мороженки и конфеты и все стоило сущие копейки... А вот то, что за некоторыми вещами приходилось стоять в длиннющих очередях и "прелести" карточной системы, помнятся уже смутно... таковы свойства человеческой пямяти, плохое забывается гораздо быстрее... Из этого свойства человеческой памяти и растут ноги байки о "золотом веке" и ворчание стариканов о том, что раньше и трава была зеленее и девки краше. Если приглядется, то в этих расказах всего одна ценность - детский восторг перед красочностью и масштабностью церковных обрядов - ощущение праздника, карнавала... Тык бывает у любого неофита, но рано или поздно кончается... обычно - в тот момент, когда внешнее оформление приедается и человек начинает искать во всем этом действе смысл.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 23.03.2005
03.04.2010 16:14:00
To Ilyxa А знаете ли вы, о Илюха, что смысл можно искать всю жизнь? Или - "бесконечно долго"? Ведь только-только начинают проклёвываться первые ростки в осознании истинного предназначения религии. Так и каждому отдельному человеку пройти путь даже простого приобщения к церковной тайне (не говоря уж о более высоких тайнах Троицы или Спасения) совсем непросто. бывает, и всей жизни не хватает. Точнее, ее всегда не хватает...
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 12.05.2007
03.04.2010 16:54:00
СВЕТЛАЯ ЗАУТРЕНЯ
Над землей догорала сегодняшняя литургийная песнь: «Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом». Вечерняя земля затихала. Дома открывали стеклянные дверцы икон. Я спросил отца: - Это для чего? - В знак того, что на Пасху двери райские отверзаются!
До начала заутрени мы с отцом хотели выспаться, но не могли. Лежали на постели рядом, и он рассказывал, как ему мальчиком пришлось встречать Пасху в Москве. - Московская Пасха, сынок, могучая! Кто раз повидал ее, тот до гроба поминать будет. Грохнет это в полночь первый удар колокола с Ивана Великого, так словно небо со звездами упадет на землю! А в колоколе-то, сынок, шесть тысяч пудов, и для раскачивания языка требовалось двенадцать человек! Первый удар подгоняли к бою часов на Спасской башне... Отец приподнимается с постели и говорит о Москве с дрожью в голосе: - Да... часы на Спасской башне... Пробьют,- и сразу же взвивается к небу ракета... а за ней пальба из старых орудий на Тайницкой башне - сто один выстрел!.. Морем стелется по Москве Иван Великий, а остальные сорок сороков вторят ему, как реки в половодье! Такая, скажу тебе, сила плывет над Первопрестольной, что ты словно не ходишь, а на волнах качаешься маленькой щепкой! Могучая ночь, грому Господню подобная! Эх, сынок, не живописать словами пасхальную Москву! Отец умолкает и закрывает глаза. - Ты засыпаешь? - Нет. На Москву смотрю. - А где она у тебя? - Перед глазами. Как живая... - Расскажи еще что-нибудь про Пасху! - Довелось мне встречать также Пасху в одном монастыре. Простотой да святолепностью была она еще лучше московской! Один монастырь-то чего стоит! Кругом - лес нехоженый, тропы звериные, а у монастырских стен - речка плещется. В нее таежные дерева глядят, и церковь, сбитая из крепких смолистых бревен. К Светлой заутрени собиралось сюда из окрестных деревень великое множество богомольцев. Был здесь редкостный обычай. После заутрени выходили к речке девушки со свечами, пели «Христос Воскресе», кланялись в пояс речной воде, а потом - прилепляли свечи к деревянному кругляшу и по очереди пускали их по реке. Была примета: если пасхальная свеча не погаснет, то девушка замуж выйдет, а погаснет – горькой вековушей останется! Ты вообрази только, какое там было диво! Среди ночи сотня огней плывет по воде, а тут еще колокола трезвонят и лес шумит! - Хватит вам вечать-то,- перебила нас мать,- выспались бы лучше, а то будете стоять на заутрене соныгами! Мне было не до сна. Душу охватывало предчувствие чего-то необъяснимо огромного, похожего не то на Москву, не то на сотню свечей, плывущих по лесной реке. Встал с постели, ходил из угла в угол, мешал матери стряпать и поминутно ее спрашивал: «Скоро ли в церковь?» - Не вертись, как косое веретено! - тихо вспылила она. - Ежели не терпится, то ступай, да не балуй там! До заутрени целых два часа, а церковная ограда уже полна ребятами. Ночь без единой звезды, без ветра и как бы страшная в своей необычности и огромности. По темной улице плыли куличи в белых платках - только они были видны, а людей как бы и нет. В полутемной церкви, около Плащаницы, стоит очередь охотников почитать Деяния апостол. Я тоже присоединился. Меня спросили: - Читать умеешь? - Умею. - Ну, так начинай первым! Я подошел к аналою и стал выводить по складам: «Первое убо слово сотворих о Феофиле», и никак не мог выговорить «Феофил». Растерялся, смущенно опустил голову и перестал читать. Ко мне подошли и сделали замечание: - Куда же ты лезешь, когда читать не умеешь? - Попробовать хотел!.. - Ты лучше куличи пробуй,- и оттеснили меня в сторону. В церкви не стоялось. Вышел в ограду и сел на ступеньку храма. «Где-то сейчас Пасха? - размышлял я,- Витает ли на небе, или ходит за городом, в лесу, по болотным кочкам, сосновым остинкам, подснежникам, вересковыми и можжевельными тропинками, и какой она имеет образ?» Вспомнился мне чей-то рассказ, что в ночь на Светлое Христово Воскресение спускается с неба на землю лествица, и по ней сходит к нам Господь со святыми апостолами, преподобными, страстотерпцами и мучениками. Господь обходит землю, благословляет поля, леса, озера, реки, птиц, человека, зверя и все сотворенное святой Его волей, а святые поют «Христос воскресе из мертвых»... Песня святых зернами рассыпается по земле, и от этих зерен зарождаются в лесах тонкие душистые ландыши... Время близилось к полночи. Ограда все гуще и полнее гудит говором. Из церковной сторожки кто-то вышел с фонарем. - Идет, идет! - неистово закричали ребята, хлопая в ладоши. - Кто идет? -Звонарь Лександра! Сейчас грохнет! И он грохнул... От первого удара колокола по земле словно большое серебряное колесо покатилось, а когда прошел гуд его, покатилось другое, а за ним третье, и ночная пасхальная тьма закружилась в серебряном гудении всех городских церквей. Меня приметил в темноте нищий Яков. - Светловещанный звон! - сказал он и несколько раз перекрестился. В церкви начали служить «великую полунощницу». Пели «Волною морскою». Священники в белых ризах подняли Плащаницу и унесли в алтарь, где она будет лежать на престоле, до праздника Вознесения. Тяжелую золотую гробницу с грохотом отодвинули в сторону, на обычное свое место, и в грохоте этом тоже было значительное, пасхальное,- словно отваливали огромный камень от гроба Господня. Я увидал отца с матерью. Подошел к ним и сказал: - Никогда не буду обижать вас! - прижался к ним и громко воскликнул: - Весело-то как! А радость пасхальная все ширилась, как Волга в половодье, про которое не раз отец рассказывал. Весенними деревьями на солнечном поветрии заколыхались высокие хоругви. Стали готовиться к крестному ходу вокруг церкви. Из алтаря вынесли серебряный запрестольный крест, золотое Евангелие, огромный круглый хлеб - артос, заулыбались поднятые иконы, и у всех зажглись красные пасхальные свечи. Наступила тишина. Она была прозрачной и такой легкой, что если дунуть на нее, то заколеблется паутинкой. И среди этой тишины запели: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небеси». И под эту воскрыляющую песню заструился огнями крестный ход. Мне наступили на ногу, капнули воском на голову, но я почти ничего не почувствовал и подумал: «Так полагается». Пасха! Пасха Господня!- бегали по душе солнечные зайчики. Тесно при-жавшись друг к другу, ночными потемками, по струям воскресной песни, осыпаемые трезвоном и обогреваемые огоньками свечей, мы пошли вокруг белозорной от сотни огней церкви и остановились в ожидании у крепко закрытых дверей. Смолкли колокола. Сердце затаилось. Лицо запылало жаром. Земля куда-то исчезла - стоишь не на ней, а как бы на синих небесах. А люди? Где они? Все превратилось в ликующие пасхальные свечи!
И вот, то огромное, чего охватить не мог вначале,- свершилось! Запели «Христос Воскресе из мертвых». Три раза пропели «Христос Воскресе», и перед нами распахнулись высокие двери. Мы вошли в воскресший храм,- и перед глазами, в сиянии паникадил, больших и малых лампад, в блестках серебра, золота и драгоценных каменьев на иконах, в ярких бумажных цветах на куличах, вспыхнула Пасха Господня! Священник, окутанный кадильным дымом, с заяснившимся лицом, светло и громко воскликнул: «Христос Воскресе!», и народ ответил ему грохотом спадающего с высоты тяжелого льдистого снега: «Воистину Воскресе!». Рядом очутился Гришка. Я взял его за руки и сказал: - Завтра я подарю тебе красное яйцо! Самое наилучшее! Христос Воскресе! Неподалеку стоял и Федька. Ему тоже пообещал красное яйцо. Увидел дворника Давыда, подошел к нему и сказал: - Никогда не буду называть тебя «подметалой мучеником». Христос Воскресе! А по церкви молниями летали слова пасхального канона. Что ни слово, то искорка веселого быстрого огня: «Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же мир видимый же и невидимый. Христос бо возста, веселие вечное...» Сердце мое зашлось от радости,- около амвона увидел девочку с белокурыми косами, которую приметил на выносе Плащаницы! Сам не свой подошел к ней, и, весь зардевшись, опустив глаза, я прошептал: - Христос Воскресе! Она смутилась, уронила из рук свечечку, тихим пламенем потянулась ко мне, и мы похристосовались... а потом до того застыдились, что долго стояли с опущенными головами. А в это время с амвона гремело пасхальное слово Иоанна Златоуста: «Аше кто благочестив и боголюбив, да насладится сего доброго и светлого торжества... Воскресе Христос, и жизнь жительствует!»
(В. Никифоров-Волгин)
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 25.12.2003
03.04.2010 17:04:00
To lb
Цитата
Так и каждому отдельному человеку пройти путь даже простого приобщения к церковной тайне (не говоря уж о более высоких тайнах Троицы или Спасения) совсем непросто. бывает, и всей жизни не хватает. Точнее, ее всегда не хватает..
ИМХО нет никакой тайны... Как сысл жизни можно искать в чем то внешнем? Все равно что собаке за своим хвостом гонятся... Смысл проживает гораздо ближе - в тебе самом... Та и собаке, безумно сложно ухватить свой собственный хвост, но это ей по большому счету и не нужно, ведь хвост всегда при ней, ее просто увлекает процесс его ловли.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 25.01.2003
03.04.2010 19:55:00
Цитата
Как сысл жизни можно искать в чем то внешнем?
Цитата
Смысл проживает гораздо ближе - в тебе самом..
И в чём же он?
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 04.03.2007
04.04.2010 11:40:00
То всем
Христос воскресе!
Желаю всем мирного духа!
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 31.08.2007
04.04.2010 11:53:00
Гам ани мварэх эт коль абнэй-ота-дат леТхият Адонэйну. Машиах итхая! - и я всех единоверцев поздравляю с Воскресением Господа нашего. Христос воскресе!
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 16.09.2009
04.04.2010 12:05:00
To Божий одуванчик Воистину воскресе!
To meybe 07 Извините, Вам не отвечаю потому, что языка ВАших "единоверцев" не знаю.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 31.08.2007
04.04.2010 12:13:00
To мимо проходил Русского, что ли, не знаете?!
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 16.09.2009
04.04.2010 12:17:00
To meybe 07
Цитата
Гам ани мварэх эт коль абнэй-ота-дат леТхият Адонэйну. Машиах итхая!
Если это русский, то значит, не знаю.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 31.08.2007
04.04.2010 12:24:00
To BBC Илюха тут, пожалуй, прав. Как пишет Витгенштейн, если у мира есть смысл, то он вне мира (цит. по памяти). Внешний мир для осмысления "поставляет материал" - а внемирный "код" таки во мне! Иначе как бы он был мне ведом?
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 16.09.2009
04.04.2010 12:28:00
To meybe 07
Цитата
а внемирный "код" таки во мне! Иначе как бы он был мне ведом?
Вы так уверены, что он Вам "ведом"?
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 28.03.2006
04.04.2010 12:32:00
To meybe 07 To Божий одуванчик
Воистину воскресе!!!
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 28.03.2006
04.04.2010 12:37:00
To мимо проходил
Наши единоверцы на разных языках разговаривают, о чем пасхальная служба ясно свидетельствует.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 25.12.2003
04.04.2010 12:45:00
To BBC
Цитата
И в чём же он?
Ничего о вашем смысле жизни сказать не могу... телепата изображать не люблю. To meybe 07
Цитата
Внешний мир для осмысления "поставляет материал" - а внемирный "код" таки во мне!
Эк вы творчески переиначили товарища Витгенштейна... нету в вас никаких кодов, расслабтесь, все гораздо проще, вы лишь часть мира... небольшая притом... и познать его во всей полноте вам не дано в принципе и никакие "коды" вам в этом не помогут. Что касается "смысла" - то он есть величина спекулятивная и присущая лишь категориям вашего сознания... утварждать то, что ваше сознание способно неделить весь мир каким либо свойством - по меньшей мере излишне самонадеянно.
