Вынести несвятых

Я посмотрел «Андрея Рублева» сравнительно поздно — лет в четырнадцать, Тарковского в Москве показывали скупо. Отчетливо помню, как при выходе из битком набитого кинотеатра мучила меня одна мысль, которую авторы едва ли рассчитывали внушить зрителю. Вот смотрите: Россию губили, душили, пытали такими методами, через нее прокатились волны таких нашествий и усобиц, что даже по меркам кровавой европейской истории это все же перебор. Ни татарам, ни немцам, ни большевикам, ни сталинистам не удалось уничтожить то, что мы называем русским духом. А вот теперь — шел 1982 год — что-то с ним случилось, страна не равна себе, переменилась до неузнаваемости, и способна ли она возродиться, хватит ли на это ее жизненных сил, неведомо. Сомнения эти, как оказалось, были не совсем напрасны. И вот сейчас, когда в России главной религией бизнесменов стал новый вид православия, его специальная бизнес-версия, я думаю: чего только не выдерживала русская вера в русского Бога! Было и монгольское, и фашистское, и большевистское иго; были расколы, обновленцы, Синод, Победоносцев, большевистский атеизм, разрушение храмов при Ленине и Хрущеве, катакомбная вера и сектантство — и все-таки православие было живо, и Церковь жива, и стихийная народная вера теплилась. Но выдержит ли православие таких его апологетов, как новые его насадители и пропагандисты, считающие церковность гарантией от любых конфликтов — с конкурентами ли, с правосудием? Выдержит ли оно таких деятелей и апологетов, как организаторы всенародного ажиотажа вокруг Даров? Дело, разумеется, не в том, подлинные это Дары волхвов или муляжные. Для того чтобы искренне верить, достаточно читать Евангелие, а многие обходятся и без этого, и все равно в истинной вере этих людей я не усомнюсь. Гораздо опасней — и гораздо дальше от Бога — те, кто заставляет сотрудников своих корпораций креститься, поститься и венчаться; те, кто намерен приблизиться к власти через посредство ее духовников; те, кто проводит шумные благотворительные акции в надежде, что это им зачтется — причем не в будущей жизни, а в самой что ни на есть деловой. Гораздо больше для компрометации любой веры делают те, кто надеется поучаствовать в церковной жизни, дабы постоять со свечкой в непосредственной близости от первых лиц; те, кто за возможность посидеть на благотворительном вечере через пару столиков от Кураторов Всего готов на любые расходы и сколь угодно громкие заявления о своей давней воцерковленности. Ведь тот самый русский дух, та самая честь и вера в 80-е понесли куда больший урон, чем в 20-е и 60-е, — именно потому, что любой внешний враг лишь укрепляет Церковь, а вот цинизм растлевает ее изнутри. Подлинное и заветное русское уцелело в советском — потому что у советского были хоть какие-то принципы и правила; но во времена тотального растления (которое началось, понятное дело, не в перестройку, а раньше и в 90-е только вылезло наружу) у народа пропал позвоночник, исчезли ориентиры, тоска и негодование сменились кислыми скептическими ухмылками. Ни один еретик, ни один атеист для веры по-настоящему не опасен — ибо атеизм и еретичество суть разновидности веры; но циник, выстраивающий свой бизнес вокруг этой новой, современной религии, официозно-агрессивной, национал-фарисейской версии православия, способен уничтожить любую веру. Не страшен даже религиозный фетишизм, поклонение реликвиям, языческая рудиментарная вера в то, что пояс Богородицы способен исцелить от бесплодия, а золото волхвов — от безденежья. В русской народной вере всегда полно было таких рудиментов, и они скорее умиляют, нежели раздражают. Страшны оловянные глазки воцерковленных полицейских, крестящиеся хищники, просветленно улыбающиеся братки; страшен перенос их сходок из питейных заведений в храмы. Вера выдерживает любые гонения («и лишь румяней стала наперекор врагу»), но задыхается в обществе, где торжествует тотальный цинизм и ни одно слово ничего не значит. Ведь всех этих воцерковленных бизнесменов нового поколения рано или поздно разоблачат — да их и разоблачать особо не надо, физиогномики никто не отменял; ведь вся эта новорусская идеология, построенная на эклектически склеенных обломках самых обскурантистских и ксенофобских учений, весь этот синтез комсомола, фэнтези и магизма уже сейчас вызывают брезгливый ужас у всех, кто все-таки читает Евангелие. И когда с России сползет вся короста — выдержит ли народная вера этот шок? Конечно, скажут мне. Еще бы. Ведь и светлые идеи всеобщего братства выдержали испытание тоталитарной практикой — и остались светлой мечтой человечества! Ой ли. Нет у меня в этом абсолютной уверенности. И по-настоящему заботит меня вот что. Христианство выдержало инквизицию, ибо было тогда сравнительно молодо, и пережило огосударствление, ибо наряду с государственниками были у него и подлинные адепты. Пережило оно и Победоносцева, и Ленина, и сталинское решение вернуть патриаршество. Но вынесет ли оно Константина Малофеева — честно сказать, не знаю.

http://www.profile.ru/pryamayarech/item/78609-vynesti-nesvyatykh