Булат Окуджава  
 
Молитва Франсуа Вийона
 
 
Пока земля ещё вертится,      
Пока еще ярок свет,
Господи, дай же ты каждому            
Чего у него нет:
Умному дай голову,
Трусливому дай коня,        
Дай счастливому денег
И не забудь про меня.
 
Пока земля еще вертится, -
Господи, твоя власть! -
Дай рвущемуся к власти
Навластвоваться всласть.
Дай передышку щедрому
Хоть до исхода дня,
Каину дай раскаянье
И не забудь про меня.
 
Я знаю - ты все умеешь,
Я верую в мудрость твою,
Как верит солдат убитый,
Что он проживает в раю.
Как верит каждое ухо
Тихим речам твоим,
Как веруем и мы сами,
Не ведая, что творим.
 
Господи, мой боже,
Зеленоглазый мой!
Пока земля ещё вертится
И это ей странно самой,
Пока ещё хватает
Времени и огня,
Дай же ты всем понемногу
И не забудь про меня.
 
 

To meybe 07
 В оригинале не читала. Но доверяю мнению тех людей, которые читали в оригинале. Например, Мандельштаму.  
 
Только не поймите буквально, что Мандельштам высказывался о переводах Эренбурга.  

To Bercem
   
 Это хорошо. А то бы любой мог добавить Вийону поэтичности, которой у него нету и не было, или ещё чего-нибудь.  И мы бы знали совсем другого поэта.
 
На мой взгляд,  перевод Эренбурга очень хорош. Именно тем, что он адекватен.

To meybe 07
 Если не нравятся все переводы, то, может быть, просто не нравится эта баллада ?   Или этот поэт?
 Или Вы сравниваете с подлинником? Тогда завидую.

To meybe 07 Корнеева перевод тоже нехорош ?
 
У родника от жажды я стенаю;
Хочу сказать: "Прощай!" - кричу:
                    "Привет!"
Чужбина для меня - страна родная.
Надеюсь там я, где надежды нет;
Хулу нежданно шлю  хвале вослед;
Лишь тем одушевляюсь, что мертво;
Смеюсь сквозь слезы бог весть отчего.
Студь жжет меня, жара бросает в дрожь.
Нагой, как червь, я славлю щегольство,
Отвсюду изгнан и повсюду вхож.
 
В бесспорное я веры не питаю;
За явь охотно принимаю бред;
Случайность неизбежностью считаю;
Где разрешенье есть, блюду запрет.
Что всем знакомо - для меня секрет.
Хотя мое бесчисленно родство,
Наследства я не жду ни от кого;
С любым играю, не любя картеж;
С крыльца сойдя, боюсь упасть с него,
Отвсюду изгнан и повсюду вхож.
 
Транжира я, хоть скупостью страдаю;
Мню  тех друзьями, кто чинит мне вред;
Спасаюсь бегством, если побеждаю;
Скорблю о пораженьях в дни побед.
Ворона в белый, лебедь в черный цвет
Окрашены для глаза моего.
Кто груб со мной, тот мне милей всего.
Не различаю правду я и ложь,
С учтивостью мешаю озорство,
Отвсюду изгнан и повсюду вхож.
 
Не скрою, милосердный принц, того,
Что, зная все, не знаю ничего,
Живу с людьми и на отшибе все ж,
Пекусь о многом, алчу одного,
Отвсюду изгнан и повсюду вхож.
 

To registered
 Отнюдь. Вы в своей цитате выделяете не те слова. Надо так : Понимаете? Путём ПРОСВЕЩЕНИЯ  и ОБРАЗОВАНИЯ. Путём национальных и международных прогрессивных мероприятий.
А вовсе не путём свержения, революции и войны.
 Ваша вторая цитата, сколько бы Вы её не повторяли, и какие бы слова не выделяли, и сколько бы  не поставили восклицательных знаков, означает только то, что целью Декларации  является соблюдение прав человека и предотвращение всяческих катаклизмов на этой основе. Документ не призывает ни к каким свержениям угнетателей, революциям и т. п.  Наоборот, к соблюдению  международных  и национальных законов. Ибо в периоды войн, восстаний, революций , бунтов, путчей и пр. о правах человека речи не идёт. Они нарушаются самым грубейшим образом в такие периоды,  и прежде всего, такое право человека, как право на жизнь. О_о! А что это такое?
 Ну собрались 500 человек, в основном от ветеранских организаций. Назвали своё сборище  Общероссийским офицерским собранием. Там хотя бы один действующий офицер был, не знаете? Очень сомнительно...  Ну избрали ВЫСШИЙ  СОВЕТ.  И что? Написали Вашу прокламацию. (Вашу в том смысле, что Вы её тут рекламируете)  Автор понятно не Вы. Квачков и ещё какой-то господин.  Штабы, ополчение... Приказы какие-то... Кому приказывают? Сами себе? А за невыполнение что? Расстреливать будут, наверное...
 Напоминает записку из психушки. Мы Николай второй приказываем!  
 Ну да ладно. Играют люди в солдатиков... Только бы не заигрались...
 
 

To registered
 Читаю. И Вам советую научиться. Хотя можно и на других языках. Главное подумайте над прочитанным. Пластинку заело? Бывает. Куда бежите?
Остановитесь и подумайте.
 В преамбуле  Декларации говорится о её целях и задачах.  Цель - предотвращение "варварских актов"(с). То есть, как раз восстаний, революций, гражданских войн и т.п. Далее постатейно перечисляются права человека, в том числе и политические. Например; свобода мирных собраний и ассоциаций, свобода убеждений, право на информацию, на участие в управлении государством через выборы и пр. Но  в Декларации нет права человека на свержение существующего строя, права на восстание и т.д. Тем более нет такой обязанности.
 В России есть проблемы с правами человека. Но  свою...прокламацию  про штабы и ополчения Вы притянули "за уши" к Декларации совершенно зря.  
 Смесь бульдога с носорогом получилась.  

To registered
 Какая же дерзость?  Вы говорите : А в преамбуле к Декларации говорится о том, что права человека должны Т. е об обязанности кого-то свергать речи не идёт. А если Вы прочитаете весь документ, а не только преамбулу, то поймёте, что права человека на восстания, свержение угнетателей,  и др. силовые действия в этом документе не прописаны.  

To registered
  Нельзя ли уточнить, где такое говорится? Вы не перепутали Всеобщую  Декларацию прав человека с Манифестом Коммунистической партии?  

To meybe 07 Очень хороший поэт и писатель. И кажется,  уже немного подзабытый.
 
Я мохом серым нарасту на камень,  
Где ты пройдёшь. Я буду ждать в саду  
И яблонь розовыми лепестками  
Тебе на плечи тихо опаду.
 
Я веткой клёна в белом блеске молний  
В окошко стукну. В полдень на углу  
Тебе молчаньем о себе напомню  
И облаком на солнце набегу.
 
Но если станет грустно нестерпимо,  
Не камнем горя лягу я на грудь -  
Я глаз твоих коснусь смолистым дымом:  
Поплачь ещё немного - и забудь.  
 
Вадим Шефнер.  
 

 Очевидна только незаконность вот этого:   Если анкетирование анонимно, то ничего незаконного  в таких опросах нет. Они проводятся достаточно часто с вполне определёнными целями. Например, такой целью может быть определение позиций и потребностей подростков в сфере  социальной  безопасности. Или, например, приверженности школьников к наркотикам и курению. И т. д. Социологические исследования, одним из главных методов которых является анкетирование, ещё никто не объявлял незаконными. Другое дело телефоны, e-mail и пр. Здесь действительно не понятно с какой целью. Если это, конечно, правда.
 

To Gierus
  И примкнувшей к ним Ольги Д!

Это сообщение перемещено из темы "Обсуждение статей газеты "КлючЪ".  Том  №2."

To Evgeniy
  Чего только у них нет!
 В школьные годы, помню, учительница географии рассказывала, что В Токио такая ужасная экология, что на улицах установлены автоматы, чтобы люди могли подышать свежим воздухом. Бросаешь монетку и дышишь.  А иначе невозможно.
 Вот такие "их нравы"! Так жалко было японцев.
 Как там они сейчас дышат? Не видели автоматов?    
 
 
 
 
 

To Evgeniy
 Номера на велосипедах есть во многих странах.
 И у нас Рашид Нургалиев прошлым летом предлагал такое. Ссылался при этом на опыт запада и на то, что это поможет боротся с ДТП, участниками которых велосипедисты часто являются и с угонами велосипедов.
 Так что может не такой уж  и абсурд.
 А дорожки велосипедные в Японии есть?  

To Ван Хельсинг
     

To Ван Хельсинг
  Ах, если бы! Отвлекает всякая "проза жизни". Минуты релаксации как раз у компа.  Бывает. Я же сказала, только пример.   Поздно, Ван!   Играю, грешна. Но выигрываю чаще.  Интуиция!    Да как же это? Он же там с первых строк "сияет"? И заболел только он один! Как же Вы "слона" и не приметили?  

To Ван Хельсинг
 Не долго. Приходится отходить от компа.  Ну ладно, Вы раньше.... О_о ! Сколько томов об этом написано! Так сразу и не скажешь.  Одиночество - это когда тебя не понимают... Например. Всегда. Оно то наступает, то отступает.. Да не надо. Это так, предположение. На уровне интуиции.
 Давайте лучше попрогнозируем. Как Вы думаете, главный герой сказки № 14 выздоровеет? Или Мы его потеряем?  Мне кажется он должен выздороветь. Должен же быть какой-то позитив В газете "Зижди"?
 

To Ван Хельсинг
   Уже упирались тут недавно некоторые.  

To Ван Хельсинг
    Это тоже перебор.  Возможны "промежуточные  варианты".
 
 Я, кажется поняла при чём здесь  "Сто лет одиночества". Из подсознания?
 Одиноко, Ваня?    
Держитесь....
 
 

To Ван Хельсинг
  Эти дамы тоже цитировали Крылова? Берите выше, Ван!  
 Действительно.... К чему это Вы? А..а.. Так это комплимент был? А я подумала, что Вы "вызывающе острите". Думаю, ну нельзя же так откровенно издеваться над  самодеятельным автором. Ну ладно там "акула пера"!  Но Маркес - это перебор.  

To Ван Хельсинг
     Есть люди: будь лишь им приятель,
 то первый ты у них и гений и писатель. ( И. А. Крылов)
 Ван, неужели вкус Вам так сильно изменяет?
   
   

.
 

Тo BBC  Статья приведена в сокращении. Но лучше прочесть её полностью и внимательно.  
 
 Вообще, прежде чем навешивать огульные обвинения и критиковать позицию автора, не плохо бы познакомиться с этой позицией. Тогда уже можно говорить о том с чем не согласен.
 Так с чем Вы не согласны?
 
 
" Да, подумайте все вы, от высших до низших участников убийств, подумайте о том, кто вы, и перестаньте делать то, что делаете. Перестаньте - не для себя, не для своей личности, и не для людей, не для того, чтобы люди перестали осуждать вас, но для своей души, для того Бога, который, как вы ни заглушаете Его, живет в вас. Л. Н. Толстой.
 
 

Вы говорите: "Начали не мы, а революционеры, а ужасные злодейства революционеров могут быть подавлены только твердыми (вы так называете ваши злодейства), твердыми мерами правительства".  
Вы говорите, что совершаемые революционерами злодейства ужасны.  
Я не спорю и прибавлю к этому еще и то, что дела их, кроме того, что ужасны, еще так же глупы и так же бьют мимо цели, как и ваши дела. Но как ни ужасны и ни глупы их дела: все эти бомбы и подкопы, и все эти отвратительные убийства и грабежи денег, все эти дела далеко не достигают преступности и глупости дел, совершаемых вами.
Они делают совершенно то же, что и вы, и по тем же побудительным причинам. Они так же, как и вы, находятся под тем же (я бы сказал комическим, если бы последствия его не были так ужасны) заблуждением, что одни люди, составив себе план о том, какое, по их мнению, желательно и должно быть устройство общества, имеют право и возможность устраивать по этому плану жизнь других людей. Одинаково заблуждение, одинаковы и средства достижения воображаемой цели. Средства эти - насилие всякого рода, доходящее до смертоубийства. Одинаково и оправдание в совершаемых злодеяниях. Оправдание в том, что дурное дело, совершаемое для блага многих, перестает быть безнравственным и что потому можно, не нарушая нравственного закона, лгать, грабить, убивать, когда это ведет к осуществлению того предполагаемого благого состояния для многих, которое мы воображаем, что знаем, и можем предвидеть, и которое хотим устроить.  
 Вы, правительственные люди, называете дела революционеров злодействами и великими преступлениями, но они ничего не делали и не делают такого, чего бы вы не делали, и не делали в несравненно большей степени. Так что, употребляя те безнравственные средства, которые вы употребляете для достижения своих целей, вам-то уж никак нельзя упрекать революционеров. Они делают только то же самое, что и вы: вы держите шпионов, обманываете, распространяете ложь в печати, и они делают то же; вы отбираете собственность людей посредством всякого рода насилия и по-своему распоряжаетесь ею, и они делают то же самое; вы казните тех, кого считаете вредными, - они делают то же. Все, что вы только можете привести в свое оправдание, они точно так же приведут в свое, не говоря уже о том, что выделаете много такого дурного, чего они не делают: растрату народных богатств, приготовления к войнам, покорение и угнетение чужих народностей и многое другое.  
Вы говорите, что у вас есть предания старины, которые вы блюдете, есть образцы деятельности великих людей прошедшего. У них тоже предания, которые ведутся тоже издавна, еще раньше большой французской революции, а великих людей, образцов для подражания, мучеников, погибших за истину и свободу, не меньше, чем у вас.  
Так что, если есть разница между вами и ими, то только в том, что вы хотите, чтобы все оставалось как было и есть, а они хотят перемены. А думая, что нельзя всему всегда оставаться по-прежнему, они были бы правее вас, если бы у них не было того же, взятого от вас, странного и губительного заблуждения в том, что одни люди могут знать ту форму жизни, которая свойственна в будущем всем людям, и что эту форму можно установить насилием. Во всем же остальном они делают только то самое, что вы делаете, и теми же самыми средствами.

О казнях, повешениях, убийствах, бомбах пишут и говорят теперь, как прежде говорили о погоде. Дети играют в повешение. Почти дети, гимназисты идут с готовностью убить на экспроприации, как раньше шли на охоту. Перебить крупных землевладельцев для того, чтобы завладеть их землями, представляется теперь многим людям самым верным разрешением земельного вопроса.  
Вообще благодаря деятельности правительства, допускающего возможность убийства для достижения своих целей, всякое преступление: грабеж, воровство, ложь, мучительства, убийства - считаются несчастными людьми, подвергшимися развращению правительства, делами самыми естественными, свойственными человеку.  
Да, как ни ужасны самые дела, нравственное, духовное, невидимое зло, производимое ими, без сравнения еще ужаснее.  
 
 

Ужаснее же всего в этом то, что все эти бесчеловечные насилия и убийства, кроме того прямого зла, которое они причиняют жертвам насилий и их семьям, причиняют еще большее, величайшее зло всему народу, разнося быстро распространяющееся, как пожар по сухой соломе, развращение всех сословий русского народа. Распространяется же это развращение особенно быстро среди простого, рабочего народа потому, что все эти преступления, превышающие в сотни раз все то, что делалось и делается простыми ворами и разбойниками и всеми революционерами вместе, совершаются под видом чего-то нужного, хорошего, необходимого, не только оправдываемого, но поддерживаемого разными, нераздельными в понятиях народа с справедливостью и даже святостью учреждениями: сенат, синод, дума, церковь, царь.  
И распространяется это развращение с необычайной быстротой.  
Недавно еще не могли найти во всем русском народе двух палачей. Еще недавно, в 80-х годах, был только один палач во всей России. Помню, как тогда Соловьев Владимир с радостью рассказывал мне, как не могли по всей России найти другого палача, и одного возили с места на место. Теперь не то.  
 

И делается не только это ужасное дело, но под тем же предлогом и с той же хладнокровной жестокостью совершаются еще самые разнообразные мучительства и насилия по тюрьмам, крепостям, каторгам.  
Это ужасно, но ужаснее всего то, что делается это не по увлечению, чувству, заглушающему ум, как это делается в драке, на войне, в грабеже даже, а, напротив, по требованию ума, расчета, заглушающего чувство. Этим-то особенно ужасны эти дела. Ужасны тем, что ничто так ярко, как все эти дела, совершаемые от судьи до палача, людьми, которые не хотят их делать, ничто так ярко и явно не показывает всю губительность деспотизма для душ человеческих, власти одних людей над другими.  
Возмутительно, когда один человек может отнять у другого его труд, деньги, корову, лошадь, может отнять даже его сына, дочь, - это возмутительно, но насколько возмутительнее то, что может один человек отнять у другого его душу, может заставить его сделать то, что губит его духовное "я", лишает его духовного блага. А это самое делают те люди, которые устраивают все это и спокойно, ради блага людей, заставляют людей, от судьи до палача, подкупами, угрозами, обманами совершать эти дела, наверное лишающие их их истинного блага.  
И в то время как все это делается годами по всей России, главные виновники этих дел, те, по распоряжению которых это делается, те, кто мог бы остановить эти дела, - главные виновники этих дел в полной уверенности того, что эти дела - дела полезные и даже необходимые, - или придумывают и говорят речи о том, как надо мешать финляндцам жить так, как хотят этого финляндцы, а непременно заставить их жить так, как хотят этого несколько человек русских, или издают приказы о том, как в "армейских гусарских полках обшлага рукавов и воротники доломанов должны быть по цвету последних, а ментики, кому таковые присвоены, без выпушки вокруг рукавов над мехом", Да, это ужасно!  
 

                            Лев Толстой
                      НЕ МОГУ МОЛЧАТЬ
                                  I
"Семь смертных приговоров: два в Петербурге, один в Москве, два в Пензе, два в Риге. Четыре казни: две в Херсоне, одна в Вильне, одна в Одессе".  
И это в каждой газете. И это продолжается не неделю, не месяц, не год, а годы. И происходит это в России, в той России, в которой народ считает всякого преступника несчастным и в которой до самого последнего времени по закону не было смертной казни.  
Помню, как гордился я этим когда-то перед европейцами, и вот второй, третий год неперестающие казни, казни, казни. Беру нынешнюю газету.  
Нынче, 9 мая, что-то ужасное. В газете стоят короткие слова: "Сегодня в Херсоне на Стрельбицком поле казнены через повешение двадцать крестьян за разбойное нападение на усадьбу землевладельца в Елисаветградском уезде"  
В газетах появились потом опровержения известия о казни двадцати крестьян. Могу только радоваться этой ошибке: как тому, что задавлено но восемь человек меньше, чем было в первом известии, так и тому, что эта ужасная цифра заставила меня выразить в этих страницах то чувство, которое давно уже мучает меня, и потому только, заменяя слово двадцать словом двенадцать, оставляю без перемены все то, что сказано здесь, так как сказанное относится не к одним двенадцати казненным, а ко всем тысячам, в последнее время убитым и задавленным людям. (Примеч. Л.Н. Толстого.)  
Двенадцать человек из тех самых людей, трудами которых мы живем, тех самых, которых мы всеми силами развращали и развращаем, начиная от яда водки и до той ужасной лжи веры, в которую мы не верим, но которую стараемся всеми силами внушить им, - двенадцать таких людей задушены веревками теми самыми людьми, которых они кормят, и одевают, и обстраивают и которые развращали и развращают их. Двенадцать мужей, отцов, сыновей, тех людей, на доброте, трудолюбии, простоте которых только и держится русская жизнь, схватили, посадили в тюрьмы, заковали в ножные кандалы. Потом связали им за спиной руки, чтобы они не могли хвататься за веревку, на которой их будут вешать, и привели под виселицы. Несколько таких же крестьян, как и те, которых будут вешать, только вооруженные и одетые в хорошие сапоги и чистые мундиры, с ружьями в руках, сопровождают приговоренных. Рядом с приговоренными в парчовой ризе и в епитрахили, с крестом в руке идет человек с длинными волосами. Шествие останавливается. Руководитель всего дела говорит что-то, секретарь читает бумагу, и когда бумага прочтена, человек с длинными волосами, обращаясь к тем людям, которых другие люди собираются удушить веревками, говорит что-то о Боге и Христе. Тотчас же после этих слов палачи, - их несколько, один не может управиться с таким сложным делом, - разведя мыло и намылив петли веревок, чтобы лучше затягивались, берутся за закованных, надевают на них саваны, взводят на помост с виселицами и накладывают на шеи веревочные петли.  
И вот, один за другим, живые люди сталкиваются с выдернутых из-под их ног скамеек и своею тяжестью сразу затягивают на своей шее петли и мучительно задыхаются. За минуту еще перед этим живые люди превращаются в висящие на веревках мертвые тела, которые сначала медленно покачиваются, потом замирают в неподвижности,  
Все это для своих братьев людей старательно устроено и придумано людьми высшего сословия, людьми учеными, просвещенными. Придумано то, чтобы делать эти дела тайно, на заре, так, чтобы никто не видал их, придумано то, чтобы ответственность за эти злодейства так бы распределялась между совершающими их людьми, чтобы каждый мог думать и сказать: не он виновник их. Придумано то, чтобы разыскивать самых развращенных и несчастных людей и, заставляя их делать дело, нами же придуманное и одобряемое, делать вид, что мы гнушаемся людьми, делающими это дело. Придумана даже такая тонкость, что приговаривают одни (военный суд), а присутствуют обязательно при казнях не военные, а гражданские. Исполняют же дело несчастные, обманутые, развращенные, презираемые, которым остается одно: как получше намылить веревки, чтобы они вернее затягивали шеи, и как бы получше напиться продаваемым этими же просвещенными, высшими людьми яда, чтобы скорее и полнее забыть о своей душе, о своем человеческом звании.  
Врач обходит тела, ощупывает и докладывает начальству, что дело совершено, как должно: все двенадцать человек несомненно мертвы. И начальство удаляется к своим обычным занятиям с сознанием добросовестно исполненного, хотя и тяжелого, но необходимого дела. Застывшие тела снимают и зарывают, Ведь это ужасно!  
 

To BBC
  Нет, конечно. Это просто точка зрения, которая даёт повод задуматься.  Бог с Вами, что Вы такое говорите?  О какой потехе толстовцев? Толстовцы , если не ошибаюсь уже в 1929 году кончились в Роcсии. Все толстовские общины были разогнаны, многие толстовцы оказались в тюрьмах или в лагерях. По определению "гнать и давить " они не могли. Толстой учил даже на зло  не отвечать злом.  В том, что они ближе к учению Христа. В проповеди добра, любви, ненасилия, нестяжательства... ( короче уже не могу.)  
И не только на словах, но и на деле.  
Помните, "столыпинские галстуки"? Какую позицию церковь в то время заняла по этому вопросу? Осудила ? Или это нормально, по христиански - вешать людей на столбах ?  
 Толстой никого не боялся, и не молчал. Написал, повесьте меня, вместо этих молодых идеалистов, намыльте петлю и стяните на моей стариковской морщинистой шее! ( не дословно.)
 А с сектантами? Переселять их, отбирать детей - это как? По-христиански?
 А  Толстой на гонорар от "Воскресения" купил пароход, на котором они эмигрировали в Канаду. До сих пор там живут и чтят Толстого.
 Он всегда  был на стороне униженных, обиженных и оскорблённых. На стороне добра. Никогда на стороне гонителей и губителей.
 Его теория была утопической, конечно. Но она бы не вызывала такого неприятия, если бы не высвечивала  "далёкость" от идеалов всех общественных институтов того времени.  Да и нашего времени тоже.  
Поэтому, я согласна с Бердяевым в том, что:
без Толстого Россия немыслима и  что Россия не может от него отказаться. Мы любим Льва Толстого, как родину".
 
 А Вы как хотите....
 
 
 

To Bercem
 Точно! Вот спасибо! Ещё один гений. 15 век, а как точно и актуально.  Это было так давно, что я уже позабыла.