Служба поддержки+7 (496) 255-40-00
IForum (Открыто временно, в тестовом режиме, не поддерживается.)

Поиск  Правила  Войти
   RSS
Даты, имена, события, Прошлое, настоящее, будущее
 
#1
10.02.2014 20:57:24
Уважаемые форумчане, предлагаю новую тему «Даты, имена, события».

Каждый день в мире что-то происходит или происходило, или только намечается, витает в воздухе – то, о чём интересно поговорить, обсудить, чем хочется поделиться или просто вспомнить.
Изменено: Щелканова - 11.02.2014 17:44:36
 
 
Страницы: Пред. 1 2 3 4
Ответы
 
#91
18.07.2016 22:06:10
У Теккерей «Книга снобов» - забавная вещь. Сатира. Местами очень метко, колко. А местами довольно пресно.

Два отрывка вашему вниманию. По-моему, актуально и сегодня.
 
 
 
#92
18.07.2016 22:09:36
… Человек наживает несметное богатство, или удачно оказывает поддержку министру, или выигрывает крупное сражение, или заключает договор, или, как ловкий юрист, получает огромные гонорары и добивается места судьи, - и страна награждает его, на вечные времена, золотой коронкой (с большим или меньшим числом листьев или жемчужин), а также званием
законодателя. "Ваши заслуги так велики, - говорит нация, - что вашим детям дозволяется некоторым образом править нами. Не имеет ни малейшего значения, что ваш старший сын дурак: мы считаем ваши заслуги настолько ценными, что к нему перейдут все ваши почести, как только смерть освободит ваше место. Если вы бедны, мы дадим вам столько денег, что и вы сами, и старший в вашем роде вечно будете кататься, как сыр в масле. Мы желаем, чтобы в этой счастливой стране создалась особая порода, которая будет занимать первые места и получать первые награды и вакансии, протекцию и субсидии от правительства. Мы не можем сделать всех ваших милых деток пэрами - тогда титул пэра стал бы слишком заурядным, и в палате пэров стало бы слишком тесно, - но у вашей молодежи должно быть все, что может дать правительство: они получат самые лучшие должности, они станут в девятнадцать лет капитанами и подполковниками, тогда как седые старики тридцать лет тянут лямку до поручика; в двадцать один год они будут командовать кораблями и ветеранами, которые сражались, когда этих юнцов еще на свете не было. А поскольку мы, как известно, свободный народ, то мы и говорим всякому человеку любого звания, дабы он получше исполнял свой долг: наживай несметное богатство, получай огромные гонорары как адвокат, произноси возвышенные речи или отличайся в боях и одерживай победы, и тогда ты, даже ты, войдешь в ряды привилегированного класса, а твои дети уже по праву рождения станут править нашими".

     Как же мы можем избежать снобизма, когда у нас имеется такой удивительный национальный институт, учрежденный для поклонения ему? Как можем мы не раболепствовать перед лордами? Это выше человеческих сил. Возможно ли противиться такому искушению? Движимые тем, что именуется благородным соревнованием, одни люди стремятся к почестям и добиваются их; другие, более слабые и низкие, слепо восхищаются и пресмыкаются перед теми, кто их добился; третьи, ничего не добившись, бешено ненавидят, клевещут и завидуют. Лишь немногие философы, невозмутимые и отнюдь не самоуверенные, могут хладнокровно смотреть на такой общественный порядок, то есть на организованное раболепство - на гнусный, утвержденный законом культ Человека и Мамоны, словом - на увековеченный снобизм. Однако желал бы я знать, найдется ли среди этих невозмутимых моралистов хоть один, у кого не забилось бы от волнения сердце, если б его увидели на Пэл-Мэл с герцогом под ручку? Нет: при наших общественных порядках невозможно не быть иногда снобом.
 
 
 
#93
18.07.2016 22:11:11
… Я имел честь раза два встретиться с пожилым джентльменом, в котором вижу образец армейской муштры и который всю свою жизнь служил в самых аристократических полках или командовал ими. Я имею в виду генерал-лейтенанта сэра Джорджа Тафто, К. О. Б., К. Б. М., К. Г., К. С. В., и т. д. и т. д. Его манеры во всех отношениях безупречны; в обществе это совершенный джентльмен и закопченный сноб.
      Человек не может уйти от собственной глупости, как бы ни был он стар, и сэр Джордж в шестьдесят восемь лет является ослом в большей степени, чем в пятнадцать, когда он впервые вступил в ряды армии. Где он только не отличался: его имя упоминается с похвалой в десятках бюллетеней; да что там, ведь он - тот самый человек, грудь которого, подложенная ватой и блистающая множеством орденов, была уже представлена читателю. Какими добродетелями обладает сей удачливый джентльмен - это я затрудняюсь сказать. За всю свою жизнь он не прочел ни одной книги, и до сих пор его багровые подагрические пальцы пишут ученическим почерком. Он дожил до старости и до седых волос, однако никому не внушает почтения. Одевается он и до сего времени, как самый бесшабашный юнец, шнурует и обкладывает подушечками свой дряхлый остов, как будто он и сейчас все тот же красавец Джордж Тафто 1800 года. Он эгоист, грубиян, ругатель и обжора. Любопытно видеть его за столом, следить, как он задыхается, стянутый корсетом, и взирает на свой обед жадными, налитыми кровью глазками. В разговоре он часто бранится, а после обеда рассказывает непристойные казарменные анекдоты. Во внимание к его чинам и заслугам люди оказывают этой звездоносной титулованной старой скотине некоторое уважение, а он смотрит на нас с вами сверху вниз и выражает свое презрение к нам с дурацкой и бесхитростной прямотой, что бывает весьма забавно наблюдать. Может быть, если б его готовили для какой-либо другой профессии, из него не вышло бы такой малопочтенной старой развалины. Но для какой же другой профессии? Ни на что иное он не годился: неисправимый лентяй и тупица во всяком ремесле, кроме этого, он отличался по службе как хороший, доблестный офицер, а в частной жизни - как наездник, собутыльник, дуэлянт и обольститель женщин. Он считает себя одним из самых достойных и заслуженных людей на свете. После полудня где-нибудь около площади Ватерлоо вы можете видеть, как он ковыляет в своих лакированных сапожках, с вожделением заглядывая под шляпки встречных женщин. Когда он умрет от апоплексии, "Таймс" напечатает четверть столбца о его боевых заслугах - ведь только перечисление его титулов и орденов займет четыре строки - и земля укроет одного из самых дрянных и глупых старикашек, какие только по ней ходили.
      Для того чтобы меня не сочли закоренелым мизантропом, которому ничем не угодишь, я позволю себе высказать уверенность в том, что отнюдь не вся армия состоит из таких экземпляров, как вышеописанный. Он был выбран единственно как образец удачливого и чванного армейского сноба, к которому не мешает приглядеться и штатским и военным. Нет, когда эполетами перестанут торговать, когда отменят телесные наказания и у капрал" Смита будет столько же шансов получить награду за доблесть, сколько у поручика Грига; когда не будет больше таких чинов, как "прапорщик" и "поручик" (наличие коих является нелепой аномалией и оскорблением для всей остальной армии), то, ежели не будет войны, я и сам не прочь сделаться генерал-майором.
 
 
 
#94
23.10.2016 20:45:01
Цитата
Открыли памятник Льву Яшину

Ушла в прошлое советская эпоха, эпоха советских людей.
Лев Яшин – он был советский человек. Родился, жил и умер в советской стране. Был одним из лучших её представителей.

Никогда ноги не хотели подбрасывать меня в воздух сами, наоборот, всякий раз, отталкиваясь для очередного прыжка за мячом, я ощущал, как велика сила земного притяжения. Никогда мяч не лип к моим вратарским перчаткам сам, наоборот, нас с ним всегда связывали отношения, какие связывают дрессировщика с коварным и непокладистым зверьком.
(Л.Яшин «Записки вратаря»)
 
 
 
#95
23.10.2016 20:52:09
Несколько страниц из его «Записок вратаря»

О своём детстве
Цитата
… детство — рядовое детство рядового мальчишки, где только и есть, что школа, уроки, каток, казаки-разбойники, футбол, лапта, разбитый нос и порванные ботинки, детство, где и покупка дерматинового мяча в складчину считалась праздником, — детство это стоит у меня перед глазами, словно прожито оно только вчера.
… слишком коротким оно было, детство моего поколения, ребят, родившихся в конце двадцатых годов. Мальчишки и девчонки моего поколения учились на токарей, нянчили маленьких братишек и сестренок, стояли в очереди за хлебом, мечтали о побеге на фронт и лишнем куске рафинада. Мы приносили домой получки и рабочие карточки. Мы забыли, что есть на свете футбольные мячи и что все мальчишеское племя делится на «казаков» и «разбойников». Нас одолевали взрослые заботы.

Судьба сведет меня с большими футболистами, моими сверстниками. В «Динамо» я увижу в них себя как бы со стороны. Их детство, как и мое, пришлось на войну. Им было не до спорта в том возрасте, когда большинство мальчишек выбирает свой спортивный путь. А они стали футболистами, большими футболистами. Это с их именами связаны самые первые и самые крупные победы нашего футбола на мировой арене — на Олимпиаде в Мельбурне и на Кубке Европы во Франции.
Пусть в их футбольном образовании были пробелы. Зато война дала им такое трудовое воспитание, какого не даст мальчику никакой урок труда. Уж что-что, а работать мы умели. Не за страх и не за посулы, а за совесть, до седьмого пота. И борясь за победы и чемпионские звания, мы не думали о том, какие жизненные блага принесет нам каждая из этих побед. Мы чувствовали себя счастливыми от самой возможности играть в футбол.
 
 
 
#96
23.10.2016 20:53:03
О первом матче
Цитата
И там, на обжитом многими поколениями московских динамовцев гагринском стадиончике со мной произошел случай не просто конфузный, а, наверное, единственный и неповторимый в истории футбола. Наша команда дублеров встретилась со сталинградским «Трактором». Это был первый мой матч. Дул сильный ветер с моря. В середине первого тайма вратарь «Трактора» выбил мяч, тот высоко взлетел и полетел в мою сторону. Я растерялся. Что предпринять? Ждать, когда он опустится? Бежать навстречу? Наконец я сорвался с места и кинулся к предполагаемой точке падения мяча. Казалось, я рассчитал все — и свою скорость, и скорость мяча, и силу ветра. Не углядел я лишь одного, — что мне на подмогу поспешает наш защитник Аверьянов. Мы столкнулись с ним на полпути к мячу и оба упали, а мяч, словно издеваясь над незадачливым голкипером, подпрыгнул и вкатился в ворота...
В мальчишеских играх есть такое правило: «От ворот до ворот гол не в счет». В настоящем футболе такого правила нет. Наверняка случай этот был первым и последним в истории настоящего футбола — вратарь забил гол вратарю ударом от ворот. Не трудно представить мое состояние. Как нашкодивший и стыдящийся поднять глаза мальчишка, я исподтишка оглядел трибуну. То, что я увидал, добило меня окончательно. Игроки нашей основной команды — Василий Карцев, Константин Бесков, Сергей Соловьев, Александр Малявкин, Всеволод Блинков, Леонид Соловьев — покатывались со смеху. Бывалые и все на свете повидавшие футбольные волки, они ничего подобного в своей жизни не видели.
Не помню, как доиграл я первый тайм. В раздевалке я швырнул в угол перчатки, за ними полетели бутсы. Не в силах сдержать слезы, я стал стаскивать свитер. Мне еще не сказали, что моя футбольная карьера окончена, но я был уверен: сейчас скажут. А если и не скажут, разве я сам этого не понимаю?
Мне не дали снять свитер. Меня заставили натянуть на ноги бутсы, а на руки — перчатки. Я вновь появился на поле. Я доиграл этот злосчастный матч, свой первый матч в команде мастеров. Тренер, работавший тогда с динамовскими дублерами, Иван Иванович Станкевич, человек мягкий и интеллигентный, нашел нужные слова. Он сумел объяснить мне, что все происшедшее не более чем несчастный случай, что ни он, ни старший тренер Михаил Иосифович Якушин во мне не разуверились, что в будущем надо быть осмотрительнее и видеть не только мяч, но и обстановку на поле. На следующий матч меня снова поставили, на следующий — тоже. Я закрепился в дублирующем составе, но мяча, забитого мне вратарем «Трактора», забыть не мог.
 
 
 
#97
23.10.2016 20:53:48
«В здоровом теле здоровый дух»
Цитата
Пройдут годы, и за мной закрепится репутация человека, совершившего едва ли не переворот в привычных, устоявшихся представлениях о зоне действия вратаря и принципах его игры. Появятся статьи о том, что я раздвинул эту зону за границу штрафной площадки и что в моей интерпретации вратарь превратился в дополнительного защитника. Так ли это? Судить не берусь. Никогда не относил себя к числу теоретиков, никогда не делал обобщений, которые бы шли дальше анализа своих и чужих ошибок. Играл, как игралось, выбирал те позиции и предпринимал те шаги, которые, казалось мне, вернее обеспечат безопасность ворот. А выходил ли далеко вперед или оставался во вратарской площадке, отбивал ли мяч ногой или ловил его руками — это уж смотря по обстоятельствам. Если же и верно то, что стали приписывать мне с годами, думаю, помогли мне здесь две вещи. Во-первых, привычка выполнять на тренировках все, что делали полевые игроки, отчего я не уступал им в выносливости. Второе — постоянное стремление раскрывать собственные просчеты, винить в каждом голе скачала себя, а уж после других. При всем многообразии футбола есть в нем ситуации, которые повторяются неизменно. И если ты докопался однажды до собственной ошибки, то другой раз ее не повторишь.

У всех нас было трудное военное детство — без лишнего куска хлеба, без лишней ложки сахара, без лишней рубашки. Мы знали, что такое взрослый труд на заводе и в поле. На наших глазах жизнь входила в нормальное русло, и мы «добирали» теперь то, чего «недобрали» в детстве. Зашел в магазин и купил коробку конфет — прекрасно. Могу провести в автобусе два беззаботных часа — еще лучше. Гуляю с любимой девушкой до поздней ночи по освещенным, лишенным затемнения улицам и не думаю о том, как завтра встану в пять утра и буду, не разгибая спины, стоять до вечера у станка, — совсем замечательно.
Хватало любого пустяка, чтобы доставить нам радость, привести в хорошее настроение. А где радость, там смех, песни, шутки. В здоровом теле здоровый дух. И мы, я бы сказал, физически ощущали себя здоровыми — мы совсем недавно стали сытно есть, всласть спать, носить хорошие костюмы.
И в коллективе мы уживались проще. И такие понятия, как «долг», «обязанность», «надо», «жертва личного ради общественного», вошли в нашу плоть и кровь давно, с детства — в годы войны каждый из нас впитал их в себя на всю жизнь.
Нашим тренерам было относительно легко работать с нами. Мы многому верили на слово, поскольку знали: тренер образованнее, интеллигентнее нас, у него больший жизненный опыт, а если и не имеет он вузовского диплома, то мы ведь в большинстве совсем не имели и аттестатов зрелости.
 
 
 
#98
23.10.2016 20:54:37
Матч со сборной ФРГ
Цитата
«К нам едет чемпион»... Тогда еще новички на международной арене, мы не могли ясно представить себе, что это такое — лучшая профессиональная сборная в мире, тем более что матчи первенства мира 1954 года никто из нас не видел. Велико было наше волнение перед встречей с командой, обыгравшей в финале чемпионата мира самих венгров, в чьих рядах были Кочиш, Божик и Грошич, командой, возглавляемой Фрицем Вальтером, имя которого тогда не сходило со страниц печати и было у всех на устах.
В какой футбол они играют? Какими техническими приемами владеют? Как наступают и защищаются? Никто не мог дать ответа на эти вопросы. Зато ежедневно приезжавшие к нам спортивные руководители, один другого главнее, повторяли: вы обязаны победить сборную ФРГ.
Мы выиграли этот матч 3:2.
...Когда второй гол влетел в сетку ворот за моей спиной, я был в состоянии, близком к отчаянию. У меня было в те минуты такое чувство, словно на мне скрестились испепеляющие взгляды всех шестидесяти тысяч зрителей, как скрещиваются на одной точке жгучие солнечные лучи, собранные увеличительным стеклом. Казалось, вот сейчас я сгорю под этими взглядами, сгорю от стыда за свою оплошность. … Но мысль: «Все, конец, проиграли» — я тут же яростно отбросил. И все мои товарищи тоже. Я это понял потому, как вдруг резко изменилась картина игры. Немецкая команда оказалась прижатой к своим воротам, наши устремились вперед, все, включая защитников. Душевный подъем, охвативший всех нас, был так велик, что великолепные немецкие футболисты, превосходившие нас и опытом и техникой владения мячом, были бессильны что-нибудь ему противопоставить.
...Отвлечемся теперь на минуту от той игры и вообразим себе, что происходит она не двадцать лет назад, а в наши дни. Дело идет к концу, и сборная СССР проигрывает чемпиону мира 1:2. Воспринимает ли кто-нибудь на поле или на трибуне случившееся как катастрофу, как нечто невозможное и недопустимое? «Ну, уступили лучшей команде мира с почетным счетом... Хорошо уже, что играли на равных или почти на равных... За такое поражение никто строго не спросит, оно естественно и простительно...». Цитируя не высказанные никем слова о никогда не бывшем матче, я, тем не менее, не фантазирую и ничего не преувеличиваю. Не этот, выдуманный, так другие матчи проигрывали. И той же сборной ФРГ, и англичанам, и бразильцам, и шведам. И в гостях и дома. И атмосфера на поле и вокруг была вполне благодушная: все в порядке, все так, как и быть должно, — выше головы ведь не прыгнешь...
А в спорте тот, кто хочет добиться убедительных побед, обязан пытаться прыгнуть выше головы.
Мы уходили с поля, не слыша счастливого рева трибун. Мы не слышали и не видели ничего. Входя один за другим в раздевалку, мы валились в кресла, не в силах сделать больше ни одного движения, даже нагнуться, чтобы расшнуровать бутсы. Мы не могли даже улыбаться. Да и не хотелось — мы были опустошены этой игрой настолько, что не было сил ощутить счастье, победы.
Это было, как глубокий сон или забытье, из которого выходить не сразу, постепенно, когда шум, и похлопывания по плечу, и рукопожатия кажутся нереальными, а лишь продолжением сна, и только потом становятся слышны отдельные слова, и узнаешь чей-то знакомый голос, и вдруг ощущаешь: это явь! И полуторачасовая борьба, и влетевшие в мои ворота мячи, и наступивший в игре перелом, и рвущийся вперед Толя Масленкин — все было наяву! И наяву мы победили чемпионов мира, подарив радость десяткам тысяч людей.
Тот матч с чемпионами мира был неофициальным, и выигрыш не принес нам ни титулов, ни медалей, но для нашего футбола он был важнее любого официального и, может, даже финального матча. Сборная СССР снова была сильной, боеспособной, поверившей в себя.
 
 
 
#99
23.10.2016 20:55:19
С англичанами
Цитата
Этот первый на чемпионате матч — с англичанами — мы сыграли вничью — 2:2, а могли и должны были выиграть. Но ни одному из нас корить себя в тот несчастливый, я бы даже сказал, роковой, день было не за что, и никто не прятал глаза перед тренером.
И мы, и англичане играли хорошо, однако мы — лучше. Оборона наших соперников хоть и возглавлялась одним из лучших игроков в истории английского футбола — Биллом Райтом, чаще ошибалась, чем наша, а форварды и полузащитники команды СССР действовали более изобретательно и разнообразно, чем английские. Угрозы на их ворота обрушивались с разных сторон, нам же по-настоящему угрожал лишь центрофорвард — Кеван.
Этот рыжий, почти двухметрового роста британец был как бы живым воплощением классического типа английского центрфорварда. Его невозмутимость, храбрость, целеустремленность вызывали уважение и восхищение. Партнеры посылали и посылали высокие мячи в нашу штрафную, а он, как таран, напрямик шел мячу навстречу, шел напролом, сметая всех, кто пытался встать на его пути.
Первым обычно встречал Кевана наш центральный защитник Костя Крижевский. Он уступал Кевану в росте, но имел не менее твердый характер и редкую прыгучесть. Не раз после столкновения с этим стокилограммовым гигантом Костя падал на траву, и казалось, что он уже не сможет подняться — с такой силой отбрасывал его от себя английский таран. Но Крижевский вставал и шел на новое столкновение, не только не уклоняясь от него, а ища его настойчиво и упорно.
О моей полуторачасовой дуэли с Кеваном после этой игры много писали в газетах. Его манера диктовала и мою тактику, я выходил ему навстречу и играл на опережение, стараясь завладеть мячом на миг раньше, чем он опустится на голову Кевана. Ростом и весом природа не обошла и меня. Встречаясь в воздухе, мы оба не слишком заботились о том, чтобы не помять, друг другу бока, и я чувствовал, что ему не меньше достается от моих локтей, коленей, плеч, чем мне от его. Но англичанин не искал сочувствия у судьи, не катался по траве, взывая к его жалости. Всякий раз Кеван лишь сжимал свои челюсти, молча поднимался и через минуту опять врезался всей своей огромной тушей в Крижевского или в меня.
Всего один-единственный раз мяч раньше коснулся рыжеволосой головы Кевана, чем его достал Костя Крижевский, и именно тогда мяч влетел в дальний от меня угол ворот. Но это случилось уже во втором тайме, а первый мы выиграли 2:0.
Пропущенный гол нас не обескуражил. Было видно: англичанам не уйти от поражения — ничего кардинального для изменения характера игры они не предпринимают и, видно, предпринять не могут. Но когда до конца оставалось меньше десяти минут, Кеван ринулся в очередной раз к моим воротам. Мяч был у него в ногах, и он мчался прямо на Крижевского, пытавшегося прикрыть меня. Вблизи штрафной площади они резко пошли на сближение, оба оказались на траве, а мяч вкатился в штрафную, и я спокойно завладел им. И тут-то произошло непоправимое: судья Жолт вдруг дал свисток и показал — пенальти!
Жолта окружили наши игроки, показывая на поднимающегося Кевана — тот лежал вне пределов штрафной, но судья, растолкав футболистов, схватил мяч и поставил его на одиннадцатиметровую отметку.
Это была страшная несправедливость — весь стадион видел, что англичанин упал вне штрафной площади. Да и Костя сыграл чисто. Все во мне кипело и, забыв обо всем на свете, я сорвал с головы кепку и швырнул ею в Жолта, к счастью, он, занятый препирательствами с нашими игроками, этого не заметил.
Другой английский форвард — Финней забил пенальти, и матч закончился вничью.

Матчи СССР — Бразилия и Англия — Австрия шли одновременно. Тот, второй, закончился вничью — 2:2. Значит, мы набрали столько же очков, сколько англичане. Значит, переигровка. Значит, пока соперник победителя этой переигровки — сборная Швеции — будет отдыхать, и набираться сил, мы должны потратить все оставшиеся в дополнительном матче с англичанами. Вот когда мы в полной мере ощутили силу удара, нанесенного нам судьей Жолтом. И сила этого удара удваивалась отсутствием трех проштрафившихся — Стрельцова, Огонькова, Татушина. Пусть им на смену пришли футболисты, вполне достойные и хорошо проявившие себя в гетеборгских играх, но их-то, усталых, изрядно побитых во время игр с Англией, Австрией и Бразилией, заменить было уже некому.
Сыграй мы дополнительный матч с англичанами вничью, участника четвертьфинала определила бы монетка, брошенная судьей на траву в центральном круге. Однако счастье — первый и единственный раз на этом чемпионате — улыбнулось нам, и «орлянка» не состоялась. Игра, где две донельзя изнуренные команды соревновались не столько в мастерстве, сколько в терпеливости и способности трудиться «через не могу», закончилась со счетом 1:0 в нашу пользу. Справедливость восторжествовала. Но какой ценой добыто было это торжество!
 
 
 
#100
23.10.2016 20:56:19
О сдержанности и чувстве собственного достоинства
Цитата
Не знаю как кому, а мне вид поверженных и раздавленных отчаянием соперников омрачает радость победы. В такие минуты мне неловко не то, что выказывать радость, мне неловко встречаться с побежденными взглядом. Я ставлю себя на его место. Разве я сам не бывал в его положении? Или не мог оказаться сейчас?
Вот почему я — против диких плясок триумфаторов, неумеренных выражений восторга, бурных объятий. Есть в таких проявлениях нечто, недостойное настоящего мужчины. И настоящего мастера, которого сдержанность лишь украшает. Ну, ладно, забил ты хороший гол, взял трудный мяч, победил, наконец. Так на то ведь ты и мастер, и забивать или брать мячи — твоя обязанность. И надо горевать, если ты с ней не справляешься. А терять чувство собственного достоинства на глазах тысяч людей, проявлять неуважение к себе и своему товарищу по футболу — такое может лишь унизить и тебя самого и твое дело.

«Футбол – это люди»
Цитата
… я не отношу себя к числу стратегов и теоретиков, а потому не хочу вторгаться в ту область, которая волнует главным образом футбольных эрудитов. И потом, должен честно признаться, при всем моем глубоком уважении к разным теориям игры, к вопросам тактики и методики, отдавая дань их значению в развитии футбола, я все же считаю: в первую очередь футбол — это люди. Сначала — люди, а уж после все остальное. И когда я думаю о наших успехах и неудачах, о победах и поражениях, которые в разное время пережил наш футбол, я вижу за всем этим не пороки или преимущества схем, выражаемых абстрактными величинами 4-2-4 и 4-2-2, а людей, претворявших в жизнь эти схемы, вижу моих товарищей по команде. Когда мы были сильны духом, когда верили друг в друга и в себя, когда не хотели мириться с неудачами и отдавать себя на милость фортуны, тогда были победы, медали, круги почета по стадионам столиц крупнейших турниров. Когда же характер нам изменял, когда таяла сила духа, когда внутренне признавали мы чужое превосходство, когда спокойно относились к возможности поражений, тогда и наступали спады.
Я не раз произносил в этих записках слово «судьба». Если на свою личную я пожаловаться не могу, — она свела меня с футболом и уже тем самым помогла прожить интересную, а потому счастливую жизнь, — то, как у игрока сборной СССР, у меня к ней большой счет. Она не раз вставала на нашем пути и многого из того, что было команде по плечу, сделать нам не удалось.
И все-таки в 1956 году мы стали олимпийскими чемпионами. В 1960-м обладателями Кубка Европы, и в 1966-м — бронзовыми призерами первенства мира. И одерживали верх над сборными ведущих по тем временам футбольных держав мира — ФРГ, Венгрии, Англии, Италии, Югославии, Аргентины... И в самых разнообразных классификационных списках, которые ведут спортивные газеты и журналы многих стран, постоянно находились на первых местах.
Изменено: Щелканова - 23.10.2016 20:57:40
 
 
 
#101
27.11.2016 22:59:55
Сегодня День Матери. Память о матери.
Память, увековеченная в камне.

Омск. Памятник русской матери Анастасии Акатьевне Ларионовой, проводившей на фронт семерых сыновей — Петра, Николая, Пантелея, Прокопия, Михаила, Григория, Фёдора. Не вернулся из них ни один …


В п.г.т. Алексеевка Кинельского района Самарской области. Мемориал семьи Володичкиных.  Мать воинов   Прасковья Еремеевна Володичкина   стоит в окружении девяти журавлей. Девять журавлей – девять сыновей, которые отдали свои жизни во имя Победы.


Тимашевск. Памятник краснодарской крестьянке  Епистинии Федоровне Степановой, которая проводила на фронт 9 сыновей. Приравняв ее материнский подвиг к ратному, Родина наградила Епистинию Фeдоровну Степанову боевым орденом «Отечественной Войны» 1 степени.
 
 
 
#102
27.11.2016 23:04:00
Цитата
На Кубани, на хуторе 1-го Мая, а ныне хутор Ольховский Тимашёвского района Краснодарского края проживала семья Степановых - Епистиния Фёдоровна и Михаил Николаевич. Так вот, Епистиния Фёдоровна родила пятнадцать детей. Однако не все выжили. Четырёхлетняя Стеша, была первенцем и первой потерей семьи. Мёртвыми родились двойняшки-мальчики. От свинки умер пятилетний Гришенька. В 1939 из-за несчастного случая скончалась дочка Вера. Осталось десять детей - девять сыновей и дочь. Многие из сыновей погибли при защите Отечества.

Александр, старший сын, был казнен белогвардейцами во время Гражданской войны.
Фёдор погиб в боях с японцами у реки Халхин-Гол.
Николай воевал с фашистами и вернулся домой инвалидом, а вскоре умер от ран.
Василий погиб на фронте в 1943 году. Похоронен в братской могиле в селе Сурско-Михайловка на Днепропетровщине.
Филиппу выпала горькая доля оказаться в мае 1942 года в плену, когда произошла трагедия «Харьковского котла». Он умер в лагере военнопленных «Форелькруц» под Падерборном.
Иван попал в плен и был расстрелян фашистами. Похоронен в братской могиле в деревне Драчково Смолевичского района Минской области.
Илья погиб 14 июля 1943 года на Kyрской дуге, перезахоронен в братской могиле в селе Афанасове Калужской области.
Павел в декабре 1941 года пропал без вести, как и десятки тысяч других солдат Великой Отечественной войны.
Александр, младшенький, в 1943 году совершил подвиг. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В 1966 году в адрес Епистинии Фёдоровны пришло письмо от Маршала Советского Союза А.А. Гречко: «...Девять сыновей вырастили и воспитали Вы, девять самых дорогих для Вас людей благословили на ратные подвиги во имя Советской Отчизны. Своими боевыми делами они приблизили день нашей Великой Победы над врагами, прославили свои имена....Вас, мать солдатскую, называют воины своей матерью. Вам шлют они сыновнее тепло своих сердец, пред Вами, простой русской женщиной, преклоняют колени...».

Свои последние годы жизни Епистиния Фёдоровна жила в Ростове-на-Дону, в семье дочери - учительницы Валентины Михайловны Коржовой. Там же и умерла 7 февраля 1969 года. Солдатскую Мать похоронили в станице Днепровской Тимашёвского района Краснодарского края со всеми воинскими почестями.

14 апреля 1974 года, спустя несколько лет, о семье Степановых рассказала газета «Комсомольская правда»...Епистиния Фёдоровна Степанова одной из первых в Советском Союзе была награждена орденом «Мать-героиня». А в 1977 году за свой материнский подвиг посмертно награждена орденом Отечественной войны I степени.
 
 
 
#103
27.11.2016 23:24:11
Ещё несколько памятников Матери

Уфа "Руки матери"


В Дивноморске "Мать и дитя"


Памятник материнству в Рейкьявике Исландия


. Памятник матери в Пекине  :)
 
 
 
#104
08.03.2017 11:24:04

Наш День!

С праздником всех, всех, всех женщин, с наступлением весны, с Днём 8 Марта!

Дорогие дамы, девушки, девочки, будьте счастливы и любимы.

Улыбнитесь, пожалуйста, прочитав эти два небольших отрывка из пьесы Миро Гаврана «Всё о женщинах» (перевод с хорватского Сергея Гирина)
 
 
 
#105
08.03.2017 11:26:26

Новелла вторая. Сцена первая. «КАРЬЕРА»

Гретта, Дубравка, Ольга.
Все три женщины с рюмками в руках. Они уже изрядно выпили.

Ольга: Дубравка, Гретта, выпьем ещё по одной?

Гретта: Выпьем, если ты мне нальёшь, я уже встать не могу.

Дубравка: Ольга, и мне налей.

Ольга наполняет рюмки.

Ольга: За ваше здоровье, мои пьяные подруги.

Дубравка: За ваше здоровье, девочки.

Гретта: За ваше здоровье, кошечки.

Женщины выпивают.

Дубравка: Как же здорово, что мы собираемся каждую субботу и освобождаем от себя и мужей, и детей. Здорово, что мы работаем на одной фирме, что сейчас мы вместе.

Гретта: Здорово. Чтоб мне провалиться, если это не так.

Ольга: Да. Это правда.

Гретта: А если это правда, почему мы не поём?

Ольга: А, может, у нас нет слуха.

Дубравка: Может, у тебя и нет. А я в школе пела в хоре.

Гретта: Ого. Тогда давай эту старую… «Женщина — обманщица».

Дубравка: Давай!

Гретта, Дубравка, Ольга:

Женщина всегда солжет,

Даже когда любит.

Когда ночью слезы льет,

И когда голубит.

Дубравка: Прекрасно.

Гретта: А ты когда-нибудь изменяла своему Драгану, Ольга?

Ольга: Ха, ха! Закрой уши, а то не скажу. Нет! А если бы и да, тебе бы я призналась в последнюю очередь, потому что ты не умеешь держать язык за зубами. Короче: не изменяю.

Гретта: А ты, Дубравка? Ты хранишь верность своему мужу?

Дубравка: Да. Каждый месяц по нескольку дней.

Женщины прыскают со смеху.

Гретта: Ну, ты скажешь. Каждый месяц по нескольку дней. Дубравка, ты же гений.

Ольга: Девочки, как же хорошо, что мы каждую субботу проводим без наших мужей, без наших надоедливых детей. А где сейчас твой спартанец?

Дубравка: Спартанец. Скорее: засранец.

Гретта: Засранец повёл сына в кино. На «Звёздные войны».

Ольга: Этого он и заслуживает. Фильм ужасный. А твой муженёк где?

Дубравка: Остался дома с ребёнком. Сто процентов — смотрят телевизор.

Ольга: Мужики — самые лучшие существа, когда смотрят телевизор.

Гретта: Я думала, что когда делают это.

Ольга: Что это?

Гретта: Ну, это.

Ольга: А, это. Ты имеешь в виду трахаются?

Гретта: Ага.

Ольга: Мне с моим больше не нравится трахаться.

Гретта: Почему?

Ольга: Знаешь, как мой это делает?

Гретта: Расскажи.

Дубравка: Расскажи, расскажи!

Ольга: А что вам это так интересно?

Гретта, Дубравка: Давай, давай! Расскажи!

Ольга: Мой это делает, как будто бы ведёт мотоцикл. С зажжённой сигаретой в зубах. Когда пепел падает на меня, он кончает.

Гретта: Супер!

Ольга: Что же здесь суперского?

Гретта: Ну, как? Пепел, дым, экстаз! Страсть!

Ольга: Но он слишком быстро кончает.

Гретта: Твою налево! И что, ему даже сигарета не помогает?!

Ольга: Ему уже ничто не поможет, потому что он думает только о себе. А твой? Как твой это делает? Он же на восемнадцать лет тебя старше.

Дубравка: Он настоящий технарь.

Гретта: Значит, ещё один с маленьким…

Женщины прыскают со смеху.

Дубравка: Знаешь, как хорошо с мужчинами в возрасте? Они всегда потом благодарят.

Гретта: Движения плавные, никуда не торопятся.

Ольга: Ой, девки, вы знаете, что вчера эта корова вытворила?

Гретта, Дубравка: Софья?!

Ольга: Да, Софья.

Дубравка: Что?

Ольга: Позавчера я попросила директора отпустить меня в два часа. У моей девочки в детском саду был утренник. Он говорит: «Окей!» И где-то около двух часов приехали эти французы подписывать договор. Директор говорит: «Принеси договора от генерального и можешь идти». Я иду к генеральному в кабинет, а его правая рука — наша дорогая дурочка Софья — забыла эти договора подготовить. И вот, мы с ней все в поту печатали все это в четыре руки. Ужас! Французы ждали около сорока минут. Мой директор в бешенстве, я в истерике, а Софья, как полумёртвая. Еще так холодно мне говорит: «Что ты нервничаешь? Этих утренников будет ещё десять, пока твоя дочка пойдет в школу». Самое главное, что я опоздала на утренник. Когда я приехала в садик, она уже выступила. И как? Мими, когда увидела, что меня нет, расплакалась прямо на сцене. Кошмар. Ни вчера, ни сегодня не хотела со мной разговаривать. Ни слова не сказала.

Гретта: И всё из-за этой глупой коровы.

Дубравка: Это действительно несправедливо. Такая бездарная и неряшливая коза работает секретаршей у генерального, а мы, три умных и нормальных специалиста, обслуживаем простых директоров подразделений. Чем эта задница лучше нас троих?

Гретта: Может, она лучше, потому что знала, у кого взять в нужную минуту.

Дубравка: Она что брала у генерального?

Ольга: А я бы и не удивилась. У неё мелкие зубы, маленький рот и смазливая рожица. Все, что для этого нужно.

Дубравка: А можно посмотреть, какие у тебя зубы?

Ольга: Сейчас. Покажу тебе и зубы, и губы.

Женщины прыскают со смеху.
 
 
 
#106
08.03.2017 11:31:34

Новелла пятая. Сцена первая. «ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ»

Луиза, затем Каролина, затем Агнесса.
Луиза, опираясь на палку, прогуливается тяжелыми старческими шагами по саду, который находится сразу же рядом с Домом престарелых.

Луиза: Весна, весна… эхе-хе… везде в воздухе весна… а меня ревматизм мучает… петухи кукарекают и лезут на кур… жеребцы ржут… кошки вьются вокруг котов… везде весна, а мне вот уже полных восемьдесят семь лет, а все равно всякая всячина лезет в голову, если бы только не ревматизм… Черт бы его побрал!

В глубине парка появляется Каролина, опираясь на свою палку, и идет навстречу Луизе.

Каролина: А-а-а, ты здесь, старая змея! Вот ты где спряталась… я тебя ищу по всему дому, а ты в парке… Убегаешь, а? Убегаешь?

Луиза: Ты что, Каролина, что на тебя нашло?

Каролина: Это тебя что нашло, что ты вьешься возле, возле… вылетело из головы, что я хотела сказать.

Луиза: Ты чего злишься на меня?

Каролина: А, да, вспомнила: что ты вьешься возле Луки.

Луиза: Кто вьется возле Луки?

Каролина: Ты, ты, гадюка! Я видела, как ты на него смотришь, когда он играет в шахматы с мужиками.

Луиза: А почему бы мне на него не смотреть? Что разве запрещено смотреть на людей, как они играют в шахматы?

Каролина: Ага, ты на него пялилась, потому что я на него глаз положила, как он только приехал в наш Дом.

Луиза: Ты на него глаз положила?

Каролина: Да, я.

Луиза: Ты старше его на двенадцать лет. Ему только восемьдесят, а тебе уже девяносто два.

Каролина: А тебе восемьдесят семь.

Луиза: Я хотя бы моложе тебя.

Каролина: Зато ты хуже выглядишь. Я еще буду тебя хоронить.

Луиза: Не будешь.

Каролина: Буду!

Луиза: А вот и не будешь.

Каролина: Буду!

Луиза: Не будешь, старая потаскуха!

Каролина: Ты кому это сказала «старая»?

Каролина замахивается на Луизу палкой, но та блокирует удар своей палкой. Старухи «сражаются» и отчаянно ругаются.

Луиза: Вот, тебе!

Каролина: А вот, тебе!

Луиза: Проклятая!

Каролина: Сдохни, гадюка!

Луиза: Я тебя убью!

Появляется Агнесса. Она тоже с палочкой.

Агнесса: Эй, хватит, прекратите вы обе… на хрен вам эти мужики… постоянно из-за них ругаетесь!

Старухи перестают «сражаться».

Каролина: Она первая начала.

Луиза: Она меня обозвала.

Агнесса: Хватит мне ваших выяснений. Вы как какие-то две Бабы Яги.

Луиза: Мы такие и есть.

Все три старухи улыбаются.

Агнесса: Меня лично послал директор Дома, чтобы я с вами поговорила.

Луиза: Директор лично?

Каролина: Мы ничего не прятали, ничего не разбивали и не крали.

Агнесса: Да не бойтесь вы, я пришла… пришла… твою мать, забыла, зачем пришла…

Каролина: Ты сказала: «Директор меня послал».

Луиза: «Директор лично».

Агнесса: А, да. Директор распорядился, чтобы мы втроем выступили на празднике в честь Дня независимости.

Каролина: Где?

Агнесса: Как где? Здесь в Доме, в актовом зале.

Луиза: А что мы должны будем делать?

Агнесса: Петь, читать стихи. Откуда мне знать?!

Луиза: А что, если мы откажемся?

Агнесса: Тогда в наказание нам трем не будут давать булочки после обеда.

Каролина: За булочки я даже станцую, не только спою.

Луиза: И я, и я.

Каролина: Только у меня у дочери день рождения в День независимости. Но опять же, если я уеду на день рождения, ты уведешь моего любимого.

Луиза: И уведу!

Каролина: Не уведешь, не уведешь!

Агнесса: Хватит, курицы! Надо репетировать, надо создать
трио.
 
 
 
Страницы: Пред. 1 2 3 4