В мировой политике возникла новая сила и вот-вот возникнет новая реальность.


Сергей Медведев
15 мин.  ·

Падение Кабула и паническое бегство США будут иметь огромный пропагандистский эффект, сопоставимый с 11 сентября -- кстати, говорят, что к 20-летию 9/11 талибы готовят в Кабуле праздничный парад. Хотя и не они атаковали Америку 20 лет назад, но вместе с талибами захватывали Афганистан и остатки ИГ, Аль-Каиды, и весь джихадистский интернационал. (Да-да, я знаю, запрещенные в России, но только долго ли нам писать эти слова, если они скоро откроют в Москве посольства?). Это крупнейшая символическая победа над США и большой шаг к демодернизации мира и новому средневековью. Эхо этой победы еще долго будет аукаться -- причем в Москве гораздо сильнее, чем в Вашингтоне: мы всем  телом развернуты к этой дуге нестабильности, это наш фронт, а не американский. 21й век, как начался 11 сентября 2001 года, так и продолжает свое свободное падение в хаос.


Андрей Зубов
13 ч.  ·

АФГАНСКОЕ ДОМИНО
Кабул пал сегодня. Талибы заняли столицу Афганистана без сопротивления. До этого без сопротивления один за другим пали все города страны, все ее провинции. Афганцы умеют воевать и практически непобедимы в войнах даже с сильнейшими странами мира. Они вышвырнули из своей страны Британскую империю, потом СССР, а теперь США с их союзниками по НАТО. 300-тысячная армия Афганистана, обученная и оснащенная НАТО по последнему слову военного искусства, исчезла без сопротивления за несколько недель. 75-тысячное войско талибов, вооруженное только ручным оружием, не имеющее авиации, дронов, реактивной артиллерии заняло страну. Такой ошеломительной победы не ожидал ни президент Байден, ни президент Путин. Такой победы не ожидал никто.
И сама эта победа ясно свидетельствует об одном - народ Афганистана солидарен с талибами. Они для него не враги, не чужестранцы и не союзники чужестранцев. Таковым афганцы не покоряются никогда, а талибам они открыли все ворота всех крепостей. Талибы - свои. И если в 1996 году, при первом приходе к власти Талибана им эффективно противостояли северные народы Афганистана - таджики и узбеки, то на этот раз такого противостояния не было. Из пуштунского движение Талибан превратилось в общеафганское. Это факт. Религиозное знамя победоносного ислама заменило этнические стяги для большинства афганцев. А те, кто против исламского фундаментализма, бегут сейчас из страны. Но их немного. Тонкий, создаваемый сначала СССР, потом США слой европеизированных афганцев смог весь уместиться на аэродроме Кабула и в нескольких палаточных городках беженцев  в Таджикистане и Узбекистане.
Весь мир сейчас волнуют ответы на два вопроса, отнюдь не праздных - почему это произошло и что будет потом.
Ответ на первый вопрос ясен. Создать культурное демократическое государство в Афганистане американцам не удалось. Триллион долларов потрачен зря. Эксперимент не удался.  Возможно, если  бы в 2001-2005 гг. США восстановили в стране традиционную монархию исход был  иным. Но отторжение от идеи монархии в американском обществе оказалось слишком сильным. И вот - без авторитетной для народа власти режим смог держаться только на американских штыках. А сидеть на них, как известно, не комфортно.

В вопросе вывода американских войск бывший президент Трамп и нынешний Байден оказались вполне солидарны. Это решение своего предшественника Джозеф Байден подтвердил и ускорил. Он же придал ему глобальный смысл. Америка уходит из Афганистана, предлагая соседним странам - России и ее среднеазиатским союзникам, Китаю с его мусульманским Синьцзяном, Ирану, с его шиитскими аятоллами решать проблему радикального суннитского исламского движения самим. Пусть в борьбе с растущим влиянием талибов изнуряют себя враги Америки, которые вроде бы даже не брезговали платить талибам за голову каждого американского солдата (быть может это только слух, но слух характерный и распространившийся широко). Сами американцы из борьбы устраняются. Они теперь не будут губить своих парней, тратить силы и деньги в горах Афганистана, а будут собирать силы на своей земле и на землях надежных союзников, которые ценят их и надеются на них - в Европе, в Японии, в Израиле.
Пусть силы тратят враги Америки, для которых Средняя Азия - подбрюшье, Синьцзян - самая большая провинция, пуштуны - ближайшие соплеменники, но непримиримые иноверцы. Пусть тратят силы Россия, Китай, Иран. Оказавшись в отчаянном положении они могут от вражды перейти к поискам союза с Америкой, особенно Россия, которой больше других терять от исламского воинственного фундаментализма, и которая существенно слабее и Китая, и Ирана.
Неожиданно и странно сбываются слова русского поэта:
"Но сами мы — отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит..."

Возможно на помощь нынешним среднеазиатским режимам придет Турция. Эрдоган внимательно наблюдает за развитием событий. Сил остановить агрессивных единоверцев у Турции хватит. Быть может для этого ей придется разграничивать сферы влияния с Пакистаном - еще одной региональной суннитской сверхдержавой. Но таскать  каштаны из огня для России Эрдоган точно не будет. А самой России границу по Пянджу не удержать. Сил таких нет и термоядерное оружие тут бессильно и невозможно в применении. Ни стратегическое, ни тактическое. Проникновение Талибана в Среднюю Азию будет диффузивным, или, как сейчас любят говорить кстати и не кстати, - гибридным.

И тут ответ на второй вопрос - о том, что будет. Поскольку Талибан из этно-религиозного пуштунского фундаментализма превратился в религиозное военное движение без какой-либо этнической привязки, что для ислама более чем естественно (любой национализм - ширк), то следует ожидать перенесения войны в слабейшую часть региона, где народ менее всего солидарен с властью, где народ мусульманский, а власть никакая, как в только что закончившем существование американском Афганистане, а до того - в Афганистане коммунистическом. Такую власть в исторически исламских странах фундаменталисты разрушают легко. И как раз такая власть сейчас в Туркмении, Узбекистане, Таджикистане и, отчасти, в Киргизии и Казахстане. На них и будет направлен первый удар. И эти костяшки домино быстро падут, как пали Герат, Кабул и Кандагар, и народ будет встречать талибов, а кто-то - бежать на север. Но таких будет немного. Многие уже убежали.
Только если нынешние среднеазиатские правители с поклоном поедут в Анкару, быстрой и трагической для них развязки удастся избежать. Но условия будут выдвинуты совсем не либерально-американские. Посмотрите на Азербайджан. Там это уже происходит.
А если не пойдут в Анкару, или если Эрдоган предпочтет игнорировать судьбу соплеменных народов, то вслед за Средней Азией запылает Синьцзян. Там есть чему пылать. И это будет проверка Китая на прочность. Очень суровая проверка...

О следующих костяшках домино умолчу. Но есть еще и Северный Кавказ, есть и народы Поволжья, исповедующие суннитский ислам. Вряд ли татары, башкиры, аварцы, чеченцы и ингуши в своем большинстве склонны к мусульманскому агрессивному фундаментализму. Но от того, с какой скоростью будут падать костяшки домино, начавшие свое падение в Афганистане, зависят настроения  молодежи этих народов. И, конечно, эти настроения зависят  от политики Москвы в отношении своих мусульманских сограждан. Силой тут не решить ничего, отвадить от радикализма можно только притягательностью свободной, зажиточной перспективы. Неким новым, настоящим федерализмом, эффективным рынком.

Чтобы сама Россия не стала костяшкой этого домино, она должна будет искать новые союзы во-вне и новую политику внутри себя. Падение России, ее развал перед лицом победоносного Талибана совершенно не нужны Западу. Россия - часть его оборонительного пояса от Атлантики до Тихого океана. Но она сама должна осознать себя таковой. И только тогда оборонительный союз с Западом станет возможным. А надежной реальностью он станет тогда, когда по своему устроению, политическому и гражданскому, мы перестанем напоминать Талибан, а станем подобны нашим новым западным союзникам.
Это - трудная задача, думаю, она не под силу нынешним неумелым и ангажированным российским правителям, ее решение требует настоящего политического искусства, а не "цап-царап". Но если мы не решим эту задачу, костяшки домино будут продолжать падать одна за другой на обширном Евразийском пространстве.

/текста много, а читать надо.../

Ну вот - низкий поклон, полный запрет на выращивание наркотиков. Смертная казнь. Напоминаю - американцы считали, что мак был отраслью сельского хозяйства и не позволили РФ обработать героиновые поля гербицидами
Когда американские войска свергли талибов в 2001 году и назначили временным президентом Хамида Карзая, первым делом он назначил Шер Мухаммеда губернатором провинции Гильменд. […]

Как только талибов не стало, Шер Мухаммед Ахундзада взял Лашкаргах, и пригласил местных моджахедов в местные органы власти, разделив ее между ключевыми племенами.

Абдель-Рахман Джан из племени Нурзай, который помогал Ахундзаде контрабандой вывозить опий за границу, стал начальником местной полиции. Дад Мухаммед Хан из племени Аликозай, который был главным "смотрящим" за крупнейшим опийным базаром, стал главой местного отделения спецслужб.

В 2002-2003 годах эта троица рассматривалась американцами, как идеальные лидеры нового подконтрольного США Афганистана: несмотря на свое темное прошлое и причастность к торговле наркотиками, они все были настроены жестко против талибов, а также поддерживали слабое правительство Карзая в Кабуле. […]

К 2006 году провинция Гильменд производила столько опия, сколько не могли реализовать все наркодилеры мира за один год.

Короли маковых полей. Как Афганистан стал мировым центром наркоторговли

ili...ili, кокаин из Колумбии возят

Зоя Светова
2 ч.  

Чуда не произошло. Верховный суд, как и было задумано, теми, кто начал, вел и завершил это очередное безумное дело, оставил в силе абсолютно людоедский приговор 15 лет лишения свободы Карине Цуркан , топ-менеджеру госкорпорации "Интер РАО"- 15 лет колонии за шпионаж в пользу Молдовы.  Кто объяснит ее 75-летней маме и несовершеннолетнему сыну, что сейчас не 1937-ой год? У них - свой 1937-ой.

/"шпионаж в пользу Молдовы"! специальный такой гротеск.../

ili...ili,
Ну зачем ты на Путина клевещещь? Он ведь за мемориал (с маленькой буквы) и за память о жертвах репрессий. В 2017 году он произнес прочувственную речь по этому поводу: https://echo.msk.ru/blog/echomsk/2935260-echo/

И вспоминаются сразу узники концлагерей нацистов, которые также умирали на перегонах между лагерями. Но вспоминать можно только по отдельности т.к. власть зубами защищает Сталина, "отождествлять" нельзя
Правительство России положительно оценило законопроект о появлении в КоАПе (Кодексе об административных правонарушениях) новой статьи 13.47 о штрафах за сравнение действий СССР и Германии во время Второй мировой войны,

как поклонника Людмилы Стефановны (с нее например, Норштейн Ежика в тумане нарисовал) интересует ровно один вопрос. Значок и коробку вернуть, - это поступок, бесспорно.
Была ли возвращена денежная часть Госпремии?

Глазами лауреатов Нобелевской премии мира:

«На 25 ноября назначено рассмотрение в суде обращения Генеральной прокуратуры Российской Федерации о ликвидации общества «Мемориал».
Многолетняя деятельность «Мемориала» всегда была направлена на восстановление исторической справедливости, сохранение памяти о сотнях тысяч погибших и пострадавших в годы репрессий, недопущение подобного сейчас и в будущем. Продолжение его работы отвечает интересам общества и российского государства.
Требование закрыть «Мемориал» вызвало в стране тревогу и беспокойство, которые мы разделяем.
Мы призываем Генеральную прокуратуру отозвать иск из суда и урегулировать претензии во внесудебном порядке. Призываем суд отложить дату заседания по рассмотрению иска, чтобы дать возможность путем совместных усилий снять эту болезненную для страны проблему".

Михаил Горбачев, Дмитрий Муратов

Прежде чем вводить внесудебное урегулирование нужно обеспечить неукоснительное  репрессирование по закону
В этом случае ,например, Горбачёв должен был доживать свои дни не в Германии ,а в тюрьме.

2021 Nobel Peace Prize award ceremony



Выступление Муратова ближе к концу.

Надо сказать и о широко обсуждаемой речи Сокурова на встрече по правам человека с нашей нацгордостью. Все Сокуровым восхищаются. А мне показалось, что он настолько смешал всё в кучу, что не за что было зацепиться. А призывом отпустить республики из РФ совершил акт самосожжения. В результате нацгордость сурово отчитал Сокурова и ничего положительного для себя из его выступления не вынес. Значит, речь его была впустую.

9 декабря на встрече президента с Советом по развитию гражданского общества и правам человека Владимир Путин поспорил с членом СПЧ Александром Сокуровым. Среди прочего режиссер обратил внимание на стагнацию регионов Северного Кавказа и рост межнациональных конфликтов, добавив: «Давайте отпустим всех, кто более не хочет жить с нами в одном государстве». В ответ президент призвал не будит лихо и заявил: «Поверхностно, вот так на всю страну об этом говорить непозволительно даже вам! Уверяю вас, это опасные игрушки, мы это проходили». После этого пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал выступление Сокурова непрофессиональным, а Рамзан Кадыров — отработкой американской идеи по развалу страну. Глава Чечни призвал компетентные органы оценить и проверить слова Сокурова на антигосударственный и экстремистский характер.

— Я сожалею, что не получил ответ ни на один из вопросов, которые задал, и ни один из вопросов не был правильно понят. Поэтому я в растерянности пребываю: а зачем тогда нужен этот совет и это все?
Посмотрите на заявление пресс-секретаря президента о том, что это было непрофессиональное выступление. У меня нет с ним таких контактов, которые, наверное, есть у вас. Я почти не знаком с ним. Знаю только, что он меня не любит, даже более чем не любит, и здесь у него с Кадыровым общее настроение. Но о каком профессионализме может идти речь, когда совет создан из граждан и я выступаю как гражданин. Я вижу болевые точки моей страны как гражданин, не как дипломат, не как политик, не как работник разведки и не как идеолог. Я вижу боль, я о ней говорю. И у меня есть право говорить, - сказал Сокуров в интервью «Фонтанке».

Дмитрий Глуховский: Теперь мы знаем
Как расчеловечивают людей, перед тем как их сожрать

22 февраля 2022 Новая газета

Мое поколение не застало массовых репрессий и чисток, не застало судилищ, на которых гневная общественность требовала казнить предателей Родины, не жило в атмосфере всеобщего ужаса, не училось с сегодня на завтра менять мировоззрение, верить в злокозненность вчерашних союзников и добронамеренность вчерашних врагов по щелчку пальцев, не училось оправдывать братоубийственные войны и не присутствовало при моральной и военной подготовке войн мировых. Советский Союз, который мы застали, был уже довольно травояден, за неверие в свою системообразующую скрепную ложь он уже не казнил, дозволяя людям сомневаться про себя и в кухонном формате; и рукоплескать, когда летели головы назначенных врагами народа, не требовал тоже.

А заставшие прежние времена вспоминать их не любили — и теперь становится ясно, почему.

Потому что выживание в таких условиях требовало, в первую очередь, компромисса с собой, со своей совестью.

Да, приходилось отворачиваться, да, приходилось и рукоплескать, а кому-то и казнить других приходилось — с удовольствием или без, — чтобы не взойти на плаху самому. О таком не хочется помнить, и уж точно в таком не хочется исповедоваться. Даже не чтобы возразить, а хотя бы просто воздержаться, требовалась храбрость, и храбрость требуется, чтобы потом вспомнить, на что однажды — и не единожды — ты пошел, чтобы отвести угрозу от себя.

И вот с нами, с моим поколением, в прямом эфире происходят вещи, которые, казалось, произойти не должны больше никогда; мы получаем удивительный опыт, возможность понять, почему деды и прадеды молчали и терпели, как низвергались в пучины безумия целые нации, как народы попустительствовали тиранам, разжигавшим мировые войны, как одни люди безгласно всходили на плаху и как другие соглашались сечь им головы.

Теперь мы своими глазами видим, как расчеловечивают людей перед тем, как их сожрать: через глумление, через очернение, через извращение их слов и их мотивов и отрицание ими самой возможности чувствовать и думать как люди.

Знаем, как маскируют хищничество: натягиванием на волка овечьей шкуры, содранной с предыдущей зарезанной им же овцы.

Учимся воспитывать в себе равнодушие к очевидной творящейся на наших глазах несправедливости: это ведь не нас касается, а нас-то, может, и не коснется, если на рожон не лезть, а всем не насочувствуешься!

Учимся не сочувствовать жертве и при этом сочувствовать агрессору. Если сопереживать хищнику, то ведь и сам как будто с ним рядом, как будто заодно, как прилипала рядом с акулой: не так и страшно становится, и крохи мусорные из зубастой пасти можно подклевать.

Учимся не замечать прогрессирующего безумия правителей и убеждать себя в их мудрости и дальновидности.

В день по чайной ложке, как упомянутый Швейком офицерский денщик дерьмо своего командира, глотать их завиральные конспирологические теории, пока не привыкнем ко вкусу и сами не попросим добавки. Ведь если им не верить, кому тогда верить! Не лучше ли кушать кал, чем ложиться спать, думая, что твоя жизнь в руках безумцев. Да разве и бывает групповое безумие?

Да, мы уже поняли, как нужно молчать, отворачиваться, не высовываться, держать свои мысли при себе, — но теперь нам еще предстоит научиться эти мысли от себя гнать самостоятельно. Предстоит, чтобы не жить в страхе, чтобы не чувствовать себя трусами и чтобы не чувствовать себя рабами, учиться искренне верить в то, что еще недавно считали фальшью. И учиться ходить строем, и аплодировать по отмашке, искренне, отчаянно аплодировать, когда вешают врагов народа, и чувствовать честный, мурашечный, восторг от речей вождя. Радоваться войнам. Приветствовать кровопролитие. Находить ему объяснения и оправдания, чувствовать воодушевление от предательства братьев и расправы над ними. Притворяться, что не замечаешь, и даже уже искренне не замечать, как родная страна идет по пути фашистских диктатур, след в след, по дороге с известным пунктом назначения.

Мы не хотели знать прошлое, потому что мы думали, что оно прошло. Казалось, этого мы не поймем никогда, гербарий этих жутких, странных чувств так и останется мертвым, зажатым между страниц учебников истории. Но вот призраки, насосавшись обид, вседозволенности, безнаказанности, распухают и раздвигают бумагу, выбираются наружу, из мертвого вчера в живое сегодня.

Требуют крови — и получают кровь. Кровь тех, кто живет сейчас и здесь. Нашу кровь, горячую, красную, не бурую и сухую.

И нам придется тренироваться думать хором и шагать строем, бояться любопытных соседей и ночных моторов, слюняво, напоказ целовать иконы и портреты вождей, истово верить в то, что объявляется дежурной истиной дня соловьевыми и толстыми, жить, не высовываясь, в вечном страхе не жить вообще: всему этому научиться…

Или учиться другому: хранить память и думать о будущем, отпуская обиды и не живя одним прошлым. Не верить лжи и всегда требовать правды. Высовываться, спорить, отстаивать собственное достоинство и бороться за него.

Мы до сих пор ничего не поняли из опыта тех, кто жил и умер, чтобы у нас все было иначе. И — поэтому — нам еще столькому предстоит научиться самим.

Я БОЮСЬ ЭТОЙ ПРОПАГАНДЫ, ПОСЛЕ КОТОРОЙ НАЧИНАЕТСЯ ЭПИДЕМИЯ ОДЕРЖИМОСТИ

Народная артистка России Лия Ахеджакова в интервью телеканалу "Дождь":
"Я когда услышала эту речь нашего гаранта и новое видение истории, которое меня совершенно потрясло, я даже подумала, во-первых, я поняла, что эта речь готовилась заранее и совершенно не спонтанная, я подумала, кто же этот историк, который такое нашептал нашему гаранту. Я подумала, может, это Военно-историческое общество переписывает историю и теперь будут новые учебники у школьников?
И вот эта страшная картина виноватых перед нами, начиная от печенегов и заканчивая сегодняшним днем, там еще и влупили Ленину за то, что он способствовал созданию Украины, ну всем попало. Всем попало, и было очевидно, что это тот ястребиный клекот, о котором когда-то говорил Михаил Сергеевич Горбачев.
И еще хочется вспомнить «никогда такого не было, и вот опять», страшные совершенно обвинения в сторону Украины, у которой совершенно никуда не годная судебная система, совершенно жуткая коррупция. Я сразу стала вспоминать нашу судебную систему, где тут на днях на пять лет посадили ребенка в Канске за то, что он, и я еще знаю одного ребенка в Волгограде, который прошел через психушку и очевидно, сейчас срок получил, я еще не знаю, не говорили.
Дети, которых судят на пять лет за то, что они игрались в интернете, за инакомыслие, которое преследуется уже сколько времени, за вот эту вот метафору наших тюрем, швабра проклятая, эта швабра, которая стала символом нашей тюремной системы, и не только тюремной системы, я бы сказала, и коррупция, о которой мы каждый день узнаем новости.
А еще я хотела подчеркнуть, что изумительной такой вишенкой на торте нашей судебной системы это суд над Навальным, куда выездная судья приезжает, никого не допускают и «шьют» каждый раз новые и новые… Мы знаем за что, и мы знаем, сколько этих миллиардов хранится там в этих банках, в каких-то офшорах, в Англии, это уж я точно знаю, где учатся дети этих гневных депутатов, которые стоя парадно аплодировали этому известию о том, что создается новое государство, вот это ОРДЛО.
И это ОРДЛО, во главе которого стоят совершенно неизвестные и очень опасные люди, видимо, с очень ограниченной ответственностью, которые обращаются к нашему государству, чтобы их защитили от Украины. Восемь лет уже там гибнут люди и восемь лет там тлеет война, и сейчас как раз Украина на них «напала»! Но задолго до этого была придумана депортация населения, и эта депортация произвела совершенно чудовищное впечатление. У меня в глазах стоит маленький мальчик, который в одеяльце закутал щенка, они стоят на улице какого-то города российского, негде жить, еще не решили, куда их поселят, им обещали по десять тысяч.
Не хочу дальше говорить, все это слышали, все это знают, и последствия этого будут ужасные. Им обещают все, что только можно: и работу, и деньги, может быть, больше десяти тысяч даже, но эти десять тысяч напомнили, что будет с нашей страной после всех этих санкций и после того, как мы перессорились со всем миром.
Мы виним в Майдане Вашингтон, <...>, я вот выписала, что в 1941 году <...> Рузвельт сделал для нашей страны: миллионы долларов, еда, которой кормили армию, ленд-лиз, который помог нам вооружить нашу армию, алюминий, без которого нельзя было делать ни танки, ни оружие, ничего. У нас было, оказывается, танки были ужасные, они нам прислали танки, они нам прислали «студебекеры», на которые ставили наши «Катюши». У нас был жуткий автопром, они прислали автомобили, грузовики, всё. Не хочу больше говорить. И когда кончилась война, они еще продолжали кормить Россию.
То же самое Англия, они прислали миллионы фунтов стерлингов, Канада присылала деньги, присылала оружие, они все воевали бок-о-бок с нашими, и даже Сталин сказал, что без них-то мы бы не выиграли эту войну.
Я боюсь, что оно [российское общество] будет молчать, потому что за инакомыслие людей сажают, за то, что люди выходят на митинги, им «шьют» уголовные дела. Но самое страшное, это огромные штрафы нечеловеческие, и то экономическое положение, которое у нас сегодня, не позволяет людям громко заявить о своей позиции.
Потом еще есть такая вещь, вот у Глуховского в его новом потрясающем романе, это фэнтези, что ли, называется «Пост», эпидемия, которая охватила Россию, которая называется одержимость. И одержимость, в чем вот эта страшная зараза, это слова, и люди гвозди, чтобы спастись от этой дикой болезни, когда люди перекусывают друг другу горло, обливаются кровью и умирают в муках, они себе гвозди в уши забивают, чтобы не заболеть этой одержимостью.
Вот я больше всего вот этих слов боюсь, я боюсь этой пропаганды, после которой начинается эпидемия одержимости. Я все-таки призываю всех деятелей культуры — ну вот это тот пришел момент, когда надо говорить, когда надо высказаться, больше возможности у нас не будет.
Идет война, и эта война, и ложь так разливается, это море разливанное, уже природа не выдерживает нашей лжи и нашей пакости и того, что мы загадили все, что только можно, и словами, и действиями, и коррупцией, и вот этим поганым отношением к соседям, к земле, к океанам, к морям. Вулканы не выдерживают, тайфуны сносят с лица земли целые города, это из-за того, что мы враги друг другу, из-за того, что мы ненавидим всех вокруг.
Мы возненавидели Украину, я не пойму, за что. За что мы ее ненавидим? Вместе же воевали, вместе все наши народы, вместе сидели в ГУЛАГе. Вон в Сандармохе, пока не арестовали и не загнали на 15 лет в тюрьму Дмитриева, приезжали, и «Мемориал» это поддерживал, из Украины, из Казахстана, из Молдавии, из Белоруссии люди. В Сандармохе похоронены тысячи расстрелянных ни в чем неповинных наших братьев. И грузины, кстати, тоже, с которыми мы попытались развязать войну, во всяком случае, уже наплевали им в лицо как только могли.
Вот когда кончится эта ненависть ко всем, кто нас окружает? «Одни мы белые и пушистые, и нас все гнобят» — когда это закончится? Это очень плохо закончится. Эта война не остановится. И то, что сейчас уже со стороны Лукашенко, не хочет белорусский народ. Это же там мои зрители, я знаю Беларусь, я много раз там была, я объездила всю Украину, это мои зрители. Нет у них этого, этой мерзости — ненавидеть соседа за то, что он или из Украины, или из Беларуси, или из Грузии, или из Молдавии, нет этого в народе. Этого нет.
И сейчас бомбят Украину со стороны Лукашенко, не отмыться никогда, никогда. И бомбят с этой, с восторгом, с аплодисментами приняли это ОРДЛО, оттуда бомбят, и уже восемь лет там умирают люди".