Читала сегодня ночью: преподобный Иустин (Попович), "Философия и религия Ф.М. Достоевского" (глава "Над тайной пшеничного зерна".)
 
"Безверие потому и свойственно человеку, что он ставит разум превыше всего, но поскольку разум свойственен только человеческому организму, то он не может и не будет понимать жизнь в некоей иной форме, то есть жизнь после смерти, и потому не верит, что это - жизнь высшая. ... Очевидно, что человек является переходным существом, и его существование на земле, несомненно, - это процесс, непрерывное существование куколки, которая превращается в бабочку.
Человек - переходное существо, но он становится преходящим существом, если подвигом веры не пробьёт кокон своего эгоизма и не соединится с Существом Непреходящим и Вечным. Иными словами, человек - это зерно, которое лишь тогда много плода принесёт, когда умрёт. Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. (Ин. 12: 24) Тайна человека подобна тайне пшеничного зерна: если человек заключит себя в оболочку исключительного самолюбия и затворится в ней, то останется один, останется отделённым и одиноким, засохнет и погибнет; если же подвигом веры зерно существа своего посеет во Христе и умрёт во Христе, тогда оживёт и много плода принесёт. Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. (Ин. 12: 25) - Так объясняет тайну человеческого существа Христос, так объясняет её и Достоевский. Весь его роман "Братья Карамазовы" есть не что иное, как пророчески прозорливое объяснение приведённых выше слов Христа из двадцать четвёртого стиха двенадцатой главы Евангелия от Иоанна. Потому он эти слова и поставил эпиграфом к названному своему роману. В них ключ к тому, как объясняет Достоевский тайну человеческого существа."
 
И ещё (совершенно новые для меня мысли о молитве).
"Подвигом веры человек переносит личность свою из временной трёхмерной жизни по человеку, которая вся пропитана смертностью, в надвременную, надпространственную и надразумную реальность, которая вся пропитана бессмертием и бесконечностью. Перед неизведанной бесконечностью он весь исполняется смирением и страхом и болезненно чувствует, что ни ум его, ни воля, ни дух его не могут вести его по бесконечным пространствам новой реальности. Однако по какой-то таинственной необходимости вера и смирение приводят в результате к молитве, всё существо человеческое погружают в молитву. И человек весь предаётся молитве, чтобы она вела его через таинства бессмертной реальности. Молитва управляет им. Его мелкий дух, несомый молитвой, начинает чувствовать реальность вечной истины. Он верует молитвой и молится верой. Молитва становится для него оком, взгляд которого проникает в глубины вечности и в тайник его существа. Молитва ведёт ум его, сердце и волю его через страшно сложную тайну Вечности. Он всем существом своим чувствует, что молитва - зрение ума, зрение сердца, зрение воли его, с помощью которого он может видеть и познавать то, что прежде никогда и не видел, и не предчувствовал. В Православии молитва является водителем, учителем и воспитателем. Своим православным молитвенным сердцем Достоевский это почувствовал и узнал. "Юноша, не забывай молитвы, - советует его герой, старец Зосима. - Каждый раз в молитве твоей, если искренна, мелькнёт новое чувство, а в нём и новая мысль, которой ты прежде не знал и которая вновь ободрит тебя, и поймёшь, что молитва есть воспитание."