Служба поддержки+7 (496) 255-40-00
IForum (Открыто временно, в тестовом режиме, не поддерживается.)

   RSS
Жив ли интерес к поэзии в наши дни?
 
Известно, что сейчас очень мало осталось людей, которые читают Пушкина для себя, а будучи поэтом прославиться очень трудно, видимо потому, что большинство современных людей не чувствует музыку стихов, а интересуется больше содержанием, следовательно большинству людей интереснее читать прозу, чем стихи. Наша современница поэтесса Вера Павлова получила премию, как мне кажется, тоже за содержание своих стихов.
Пишите те, кто со мной не согласен, и ещё мне хотелось бы узнать - есть ли у нас в сети люди, которые читают стихи известных поэтов просто для себя, и если да, то что понравилось и почему?
Страницы: Пред. 1 ... 85 86 87 88 89 ... 177 След.
Ответы
 
о небудущем
 
так и лежала, каждой ресничкой кололась,
колоколом звала ротовая полость,
влажное пламя и ледяной набат:
голос объемлет голос объемлет голос -
в губы мои - у твоего лба.
 
пальцами путаясь в нежно спешащих пальцах
(как ахиллес, отстегиваешь свой панцирь,
пробуешь воды стикса босой стопой),
в тысячу мелких запахов закопаться,
в простыни, так пахнущие тобой!
 
- больно ли, девица, красным ли в белом поле
путь твой отмечен, и по следам любой ли
сможет дойти от глиняных ног до лба?
болью объемлет болью объемлет болью
после - священное бла-бла-бла.
(Юлия Идлис)
 
 
 
Это прямо ужас какой-то - представить в реале то, что написано! А девушка писала что-нибудь повеселее, или нелегкой судьбы человек?
============================
Нам чужого не нужно! Мы заберем своё, чье бы оно ни было!)))
--------------------------------------------
 
To Уловка-22
 
Цитата
Это прямо ужас какой-то - представить в реале то, что написано!
 
А каким образом Вы переводите язык поэтический на язык "реала"?  
 
Любителям оптимистического реализма.
 
* * *  
 
И вот он сидит один в темноте  
с последней гранатой, думает, может, её проглотить,  
как она тикает в животе,  
как раскрывается изнутри,  
как окровавленная, цветком, –  
и вот он сжимает её в измученных кулаках,  
начинает к ней привыкать.  
 
А она молчит, как и положено "им",  
не дышит, не отвечает, не отзовётся теплом,  
не встретит холодом; не подскажет ничем, ничем,  
что ему делать и чей на губах его воспалённый дым –  
то ли Иерихон горит, то ли Иерусалим;  
а она лежит у него в ладонях, гладкая, как всегда.  
 
Последние дни, говорит он, рухнут последние города,  
и тогда – себя ли убить или убить врага?  
или вовсе отдать тебя  
проезжему мудрецу?  
 
И целует её, ворошит кочергой в золе,  
слушает, как во сне ворочается земля,  
вздрагивает канонадой, ему слышится – лю-блю,  
люблю – и единственная граната катается на полу,  
в суме мудреца покоится, расцветает у него внутри,  
кусает губы, отворачивается, говорит:  
 
я железо, сплошная литая сталь,  
ты – костяная пыль;  
возьми, – говорит, – чашку, потрогай ветку, обопрись на костыль, –  
все мы вещи помимо добра и зла;  
моё тепло – тепло твоего тепла.  
Разбери меня, разберись во мне, наконец, узнай,  
для чего я тебе дана,  
сделай меня другой  
или стань другим, –  
умирающим Иерусалимом, врагом самому себе,  
мудрецом, уезжающим подальше от этих мест, –  
я ничего не отвечу, мой голос пребудет пуст.  
Я ведаю лишь, как чьи-то пальцы  
берут мою тяжесть, лёгкие, как пыльца,  
как потом надо мной склоняется пылающее лицо,  
и рука отдёргивается с кольцом.  
 
(Юлия Идлис)
 
 
 
To Атех
 Так и есть. Нелегкой судьбы человек. Хотя стихотворение занятное.
 
Цитата
с последней гранатой, думает, может, её проглотить,
Подавится, однозначно!
To Mysth
 
Цитата
А каким образом Вы переводите язык поэтический на язык "реала"
Да я и не перевожу, это что, иностранный язык, что ли? Я его читаю, ну и оно само...понимается. Или не понимается.
============================
Нам чужого не нужно! Мы заберем своё, чье бы оно ни было!)))
--------------------------------------------
 
To Атех
 
Цитата
Любителям оптимистического реализма.  
И вот он сидит один в темноте  
с последней гранатой
Это небось форма фрязинского эпатажа?
Типо "получай фашист гранату от советского бойца".
 
To Mysth
 
Цитата
А конкретнее? Что Вас не устраивает в ритмике стиха?
Вы уж не подумайте, что я так подробно вчитываюсь.
 
тебе.
 
я буду тебя забывать - по частице в час
(музыка элементарных твоих частиц!)
ком снега, в обратном порядке на гору мчась,
теряет снежинки; никто его защитить
не сможет. ни даже время: оно течет
вспять, но так же неумолимо прочь.
голос твой испаряется, и еще -
кажется, прозрАчнеет имя, плоть;
смолкают крики, которыми ты опет;
буква "о" превращается в обруч - в нуль, -
 
а кажется, будто бы я не тебя тебе
отдаю, а себя предаю Ему,
как будто бы это я истекаю сном,
теряю имя, прозрачнее становлюсь, -
так зимний иней сползает с окна весной.
во мне растет постепенно окошко-флюс,
а в нем исчезает, медленно и мучи-..
тело, слова, вибрации, звуки, мост
вздохов, соборы, площади...
и лучи
проходят, не преломляясь, меня насквозь.
 
(Юлия Идлис)
 
 
 
 
To Натали
 
Цитата
Вы уж не подумайте, что я так подробно вчитываюсь.
 
Я и не подумала, но мало ли. Вдруг цитата какая последует - из Гаспарова или еще кого. Надо ведь уповать на чудо...  
 
психо-пат
 
дОма все медленно падает:
чашки - к счастью, ножи - к мужчинам;
луч солнца - под немыслимым углом - на пол,
я - на коленки - рядом.
вечерами - развоплощение:
юбка-кофта-белье-сердце-сглотнуть;
все - вниз.
падают отвесные плоскости скатерти,
простыни, занавески -
бесконечные драпировки белого.
и снег,
конечно же, снег:
от потолка к полу,
пунктирное кап-кап-кап.
пока это еще не так заметно,
но из меня что-то выпало
(день рожденья - на среду - как 20 лет назад);
пат-пат-пат - как будто бы мне отворили кровь.
сквозняк же! - закройте...
 
(Юлия Идлис)
 
 
 
To Mysth
Зря уповаете. Я даже не знаю кто такой Гаспаров. Лесоруб?
 
 
To Mysth
Много там у вас с Атех еще гранат припасено для любителей оптимистического реализма?
 
 

 
 
Наверное, много. Если надо, Юлия Идлис еще придумает. У нее вот еще что есть -    
Цитата
Поэзия:  
    Юлия Идлис
            психея  понемножку
============================
Нам чужого не нужно! Мы заберем своё, чье бы оно ни было!)))
--------------------------------------------
 
* * *
ты говоришь мне говоришь мне давай будем
когда-нибудь скажем где-нибудь береги себя
плыви к берегу, кричишь, поворачивай
у тебя глаза на затылке, окно в спине.
 
я говорю тебе мне от тебя ничего не нужно
говорю мне о тебе ничего не важно
просто подержать тебя если можно
где-нибудь скажем когда-нибудь поскорее
у меня оттепель в сердце проталина на спине.
 
Он говорит нам говорит нам а мы не слышим
amavi amo ave maria dolce
плавайте вы у меня навсегда в ладонях ладони мои повсюду
вот, у тебя на спине вокруг твоего сердца,
там ничего не слышно, звук туда не пробьётся,
спите спокойно.
 
(Юлия Идлис)  
 
 
To Натали
 
Цитата
Я даже не знаю кто такой Гаспаров. Лесоруб?
 
Да нет. Просто знаток - в том числе и ритмики. Вы же о ней авторитетно говорите - я думала, знакомы с трудами классиков...  
 
To Уловка-22
 
Цитата
Если надо, Юлия Идлис еще придумает. У нее вот еще что есть -
 
Отрадно - заинтересовались, значит, посмотрели. Здорово, что не все к поэзии относятся нерадиво. Похвальный энтузиазм!  
 
рогатая фринозома
 
Я знаю, что ты думаешь.  
Эта мумия царственной воблы,  
обезмозгленной кем-то искусным, -  
она - навеки.  
Вот бы  
сейчас расплакаться! - так ведь? -  
вот бы  
грохнуться в обморок!  
закатить истерику!  
провалиться в ад!  
улететь на венике!  
 
Вместо этого чинно ночами решаешься выйти.  
Одеваешься целый вечер.  
Встаешь.  
Зеваешь.  
Юбка жертвуется самому первому из событий:  
наутро - отбеливатель с магическим знаком  
Vanish.  
 
Аккуратно снимаешь в дУше вчерашний вечер,  
пьяный греческий говор...  
и впускаешь в себя  
воспоминания потный палец.  
Ты не знаешь, но в этот момент  
у того, другого,  
одевается плотью - память.  
 
В этой маленькой комнате два влюбленных -  
Танатос и Эрос.  
От кого из них, по Фрейду,  
родится ублюдок-сердце?  
 
Единственный инструмент размножения, доступный в неволе - ксерокс.  
Вот и ксерьте.
 
(Юлия Идлис)
 
 
 (Phrynosoma cornutum) - покрытая шипами игуана с плоским телом. Населяет сухие полупустыни, питаясь мелкими насекомыми, главным образом муравьями. Способна с огромной скоростью закапываться в песок.
 
To Mysth
 
Цитата
я думала, знакомы
Цитата
Я и не подумала
Цитата
Надо ведь уповать
Показалось это Вам, померещилось.
Главное - не теряйте надежду.))
 
 
To Натали
 
Цитата
Главное - не теряйте надежду
 
Входящие, оставьте упованья!    
 
 
знаговор
 
абрис твой в хрусталик пойман -
контуры упрямой стрижки.
прикоснуться - слишком больно;
не касаться - больно слишком.
 
голос твой по нервам постлан,
по горошинам - неровно.
память писем, память-после
выворачивает ребра, -
 
и отдергиваю руку,
и закусываю губы...
завтра эту память-муку
я быть может быть сожгу быть
может
(Юлия Идлис)
 
 
 
* * *
 
Что с тобой, Пеппи?
Дырявый чулок  
все Рождество провисел над камином:
в пятке подтаял черничный пирог,  
выше - китайский ведут диалог
два золотых с голубым мандарина,  
выше - две вишни,  
а мог быть орех,  
раньше в чулках попадались орешки
(в те времена не бывало прорех)
выше - двугривенный, будто в насмешку.  
Где же орлы-то? Наскучили решки.  
 
Врет амфибрахий.  
Бранится хорей.  
Пеппер-сержант рассылает указы.  
Что с тобой, Лотта?
Чужих лотерей
Ветер билетики носит у кассы
 
(Елена Элтанг)
 
 
аааааааааааааааааа
 
а жизнь-то рухнула.
а я такая спокойная.
сижу вот в комнате... сейчас буду ставить чайник...
и кто-то в чепчике войдет через стену в комнату
и спросит тихо: "Отчего вы, Юлия, так печальны?"
 
а я спокойная.
я даже могу позавтракать.
и мимо зеркала ходить не боюсь, и вовсе
другая девушка - у девушки юбки задраны -
там поселилась сегодня утром, часов так в восемь.
 
а я одетая.
причесана очень тщательно.
почти красивая, чего давно не бывало.
письмо из прошлого: милые дети, счастья вам!
мы вашу спальню к рождеству перекрасим в алый.
 
а кто-то в чепчике
из шелеста яблонь выльется,
прошепчет в горсточку: уже пора раздеваться...
рубашка. юбочка. расческа. зеркальце. мыльница.
а жизнь-то рухнула... времени - десять-двадцать...
(Юлия Идлис)
 
enfin
 
ад состоит из пустословья
на четверть остальное гиль
где слов больное поголовье
пасется у чумных могил
ад состоит из снисхожденья
на четверть остальное мга
где мы слепые от рожденья
в корзинке возимся слуга
четвертачок зажав в руке
вот-вот снесет топить к реке
и возвратится налегке
 
(Елена Элтанг)  
 
 
 
* * *
весна не приходит, и чем дальше, тем глубже вброд
и река ощутимо поворачивается на живот,
выворачивается в руке твоей задом и наперёд
говорит: отстань.
 
говорит: не тронь, я тебе капелью проходила бы вдоль спины
если бы не так, если б сном была наносным,
поцелуем ветки по скуле, ветром в конце весны,
если б можно смыть,
 
отстегнуть, растворить это тело, что льётся вскачь
вдоль твоей руки, между пальцами, по щекам,
утекает сквозь волосы как горсть седины песка
ну и ладно, ну и пока
 
не приходит весна я пожалуй засну под лёд
буду сниться тебе повернувшейся на живот
колотиться в тебе изнутри крошиться как в рёбрах крот
ковыряет подземный ход
 
для того кто случайно уснул у тебя внутри
кто ни слова не говорит
и не дышит, и даже не хочет сказать: смотри,
не забудь меня здесь
забери меня
поскорей
 
(Юлия Идлис)
 
 
С Новым Поэтическим Годом...
 
XIIII умеренность
 
Неподвижно лежать. Терпеливо вылеживать страх  
и вылизывать зимнюю шелково-жалкую память.  
Все пути утопают в постели, как ласковый палец  
в волосах.  
Задыхаясь от запаха собственных терпких волос  
(это так говорится, на самом же деле - от колкой  
терпкой памяти), мучиться - сколько их было, и сколько  
порвалось  
этих тонких путей (не заметишь - наступишь, и вот -  
баю-баюшки, девочка, завтра и солнце не встанет  
на тебя!) - и останется только нагими листами  
на живот  
опускать распростертых ладоней горячую дрожь,  
и мурашки ронять в простыню, как на смертную скатерть,  
и шептать через силу: о господи господи хватит  
ты же врешь!  
 
(Юлия Идлис)  
 
XV дьявол
 
Я живая, Боже! обнаженно  
прорастают нервы через ребра,  
душат ароматом и качают  
памятью - грудная клетка тонет  
в лилиях и орхидеях, словно  
я лежу в гробу, меня не видно,  
ничего от тела не осталось -  
взорвалось цветами, отболело  
лепестками белены лиловой.  
А вокруг, краев касаясь шитых,  
крадучись, ступает Кто-то серый,  
словно пепел, осторожный, сучий  
прищур прячет в ласковых ресницах  
и тихонько шепчет: баю-баю,  
если не остынет - так оставит,  
если не оставит - так отпустит  
по седым садам росой стелиться...  
спи, малышка - шелковая будешь;  
не поймешь его и не поймаешь,  
и какой бы ни была красивой -  
все равно останешься несчастной;  
пусть тебе приснится: обнаженно  
прорастает из-под века око,  
Я стою над колыбелькой, только  
ты не отвечаешь...  
 
(Юлия Идлис)  
 
XVII звезда
 
боль оставляет не слепок и не портрет, -
дырку от человека; запахи, мелкий бред,
заповеди, чередование перед/пред.
последним же исчезает голоса назойливый саундтрек,
всегда одно говорящий, всегда говорящий с той,
которая жила счастливо, но умерла в шестом
месяце дробь двенадцать; ее шестом
от берега отпихнули - и что же плохого в том?
 
и заживает память - ожог, дырой
ставший, уже не ноет, но в нем (или в ней?) порой
ветер свистит-заливается, ерошит в столе таро,
и шепелявят карты: хочешь еще, красавица? - будет тебе второй,
сомкнутый, словно библии старый том;
будешь ловить его взгляды, как воздух, ртом,
выучишь волосы-скулы-пальцы его. потом -  
боль оставляет... - и что же плохого в том?
 
(Юлия Идлис)  
 
* * *
 
что ты все пишешь? заточник в постылой квартире
терпишь ли бедствие ищешь ли букву в законе  
или маячишь мишенью в божественном тире
вечно душа нараспашку на темном балконе
 
руки сложив как на гнутом носу аркитерий
шхуну хранящий от демонов ветреной пляски
где капитан твой? зачисленный первой потерей
в список потерь - безымянный заложник развязки  
 
прежнюю утварь сочти я перечить не стану:  
олово слов часовой серебрящийся пояс
лезвие сунь под язык - передашь капитану
должен сбежать капитан я о нем беспокоюсь
 
в кухне рассыпана соль - опрокинешь солонку
не на случайность на козни нептуна пеняя:
мол подстелил бы соломки да высохла ломко
бросил бы под ноги плащ да подкладка линяет
 
нет не поссоримся - соль не годится морская  
подлых примет колесо стопорится ржавея  
смотришь ли с мостика? гибнет твоя мастерская
выгорит всласть и обиженный пепел развеeт
 
(Елена Элтанг)  
 
 
 
Амур, психея:
 
- Ось комнаты находится во мне.
Я сплю, луна; мне снится, как вовне
ворочаются ледяные глыбы
доисторических окаменелых душ.
Суставы старчески скрипят; они в ладу с
шуршанием страниц историй.  
Либо
 
не быть им вовсе, либо быть не им.
В их мраморном посмертном бытии
есть точка равнодействия - не память,
но что-то менее привычное ко лжи:
секунда вдоха между сказкой и "Скажи!..";
полоска воздуха, тебе на палец
 
надетая, - меж пальцем и кольцом.
Ты вместо окончаний и канцон
мне обожги плечо горячим, круглым,
случайно капнувшим затылком.
Я проснусь -
и ты исчезнешь (ось, субстанция, пра-суть
вселенной, комнаты...). Вокруг упруго
 
все повернется - боком, кое-как, -
и небо на высоких каблуках
войдет огромным светло-синим вздохом;
и стены больно оторвутся от оси,
и позвоночник нас откажется нести,
и я заплачу, задохнусь и сдохну.
 
(Юлия Идлис)  
 
И.БРОДСКИЙ
 
24 ДЕКАБРЯ 1971 ГОДА  
                        V.S.
 
В Рождество все немного волхвы.
   В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
   производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
   каждый сам себе царь и верблюд.
 
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
   шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
   мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
   в Вифлеем из-за снежной крупы.
 
И разносчики скромных даров
   в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
   даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
   над Которою — нимб золотой.
 
Пустота. Но при мысли о ней
   видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
   тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства —
   основной механизм Рождества.
 
То и празднуют нынче везде,
   что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
   пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
   и костры пастухи разожгли.
 
Валит снег; не дымят, но трубят
   трубы кровель. Все лица как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
   Кто грядет — никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
   могут вдруг не признать пришлеца.
 
Но, когда на дверном сквозняке
   из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
   и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
   смотришь в небо и видишь — звезда.
Январь 1972
 
 
   
 
 
 
Страницы: Пред. 1 ... 85 86 87 88 89 ... 177 След.