To lb Цитата |
---|
Почему у нас вся русская классическая философия религиозная? Почему высшие достижения гуманистической мысли там же? |
Позвольте высказать мысль, впрочем, настаивать на которой не осмелюсь....
Такому взгляду на предмет мы обязаны, прежде всего, определению ниших марксистких классиков - Ленину, в первую очередь.
С одной стороны, сам материалистический подход к причинам и закономерностям развития людского общества и человека был достаточно примитивен, как примитивен паровоз относительно ракеты. Всё, что не укладывалось в простенькие схемы: "бытиё определяет сознание", "мораль и нравственность есть порождение господствующего класса" и так далее - мыслилось и объявлялось идеалистической ересью, то есть религиозными заскоками, если не мракобесием.
Дополнительно к этому, политическая практика, потребности полемики и пропаганды требовали краткого и эффективного убеждения левоинтеллигенствующих масс в своей правоте... А в то время обвинение в религиозности было сродни тем, что так любят бросать своим оппонентам ненешние критики атеизма:
Цитата |
---|
Лаплас, образованный в духе так называемого свободомыслия (при всех политических переворотах во Франции моментально менял свои взгляды в соответствии с идеологией новой власти), гордо ответил: "Сир, я не нуждаюсь в этой гипотезе". |
Но, к сожалению, и с другой стороны имело место отсутствие разработанного понятийного аппарата, вне предшествующей религиозной базы, понятийного аппарата идеи ценностной значимости традиционного морально-нравственного и культурного начала в жизни народов и отдельных людей.
И понятие "воли Бога" употреблялось часто, как у Л. Толстого в его описании Бородинского сражения...
Уже давно мы имеем Декартово:
<< Никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью... включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать это сомнению >>
Но сегодня имеем и Лоренцево:
<<В этом же направлении действует установка, совершенно
законная в научном исследовании, не верить ничему, что не может быть доказано. Борн указывает на опасность такого скептицизма в приложении к культурным традициям. Они содержат огромный фонд информации, которая не может быть подтверждена научными методами. Поэтому молодежь «научной формации» не доверяет культурной традиции. Такой скептицизм опасен для культурных традиций. Они содержат
огромный фонд информации, которая не может быть подтверждена научными методами>>
Хорошо сравнить с Бердяевским:
<< Никто серьезно не сомневается в ценности науки. Наука — неоспоримый факт, нужный человеку. Но в ценности и нужности научности можно сомневаться.
Научность есть перенесение критериев науки на другие области духовной жизни, чуждые науки. Научность покоится на вере в то, что наука есть верховный критерий всей жизни духа, что установленному ей распорядку все должны покоряться, что ее запреты и разрешения имеют решающее значение повсеместно... Критерий научности заключает в тюрьму и освобождает из тюрьмы все, что хочет и как хочет... Но научность не есть наука и добыта она не из науки. Никакая наука не дает директив научности для чуждых ей сфер >>
Вот это Бердяевское, и всё подобное, объявлялось религиозной философией.
(всё выделено мной)