lb,, Быков как всегда не в тему. Да, книга переживает непростые времена.  Наша культурная жизнь медленно, но верно сдвигается в невербальные области. И это главная причина. При чем тут начальник и дурак?! Это общемировой культурный тренд, и это мы уже неоднократно обсуждали. Дети буквально с годовалого возраста осваивают новые технологии подачи информации - доступные и шимпанзе. Они не хотят говорить, они хотят водить пальцем по планшетнику. Эти технологии распространяются и среди взрослых. Экшн торжествует в кино - все меньше диалогов, все меньше длинных планов. Мелькание, мелькание, разноцветные пятна. Homo Visivae - наше будущее. И, наверное, противостоять этому невозможно...

И еще один фактор - тоже связан с планшетником, в моем телефоне лежит целая библиотека, и конечно, это много удобнее бумажной книги. Я люблю вечерком полистать бумажную книжку, но все чаще и чаще я пользуюсь телефоном для чтения - не надо никуда идти, закачал интересную книгу и читаешь...

Да нет же, речь идет о чтении вообще, перечитайте статью, там лишь один раз поминается про бумажные книги и без всяких причитаний.
Речь о том, что вообще чтение исчезает, о том же речь и про школьную программу.

А уж что планшетник много удобнее бумажной книги - и вовсе нонсенс.

Да, Mar_Invers, в темноте, это точно, планшетка гораздо удобнее.
А вот что касается утраты культуры, тут я не понимаю, почему Charly спорит  с Быковым. Ведь должны же быть причины изменения мировоззрения? Быков такую причину видит в невостребованности интеллекта, более того, в довлении антиинтеллектуализма в системе власти на всех уровнях, когда с верху до низу отдается предпочтенин исполнительности и верности. Так, в общем-то, всегда было, но отталкивалось от достаточно высокого базового уровня "верхов". В условиях, когда подчиненный не должен быть умнее начальника, а сам начальник вовсе не дурак, есть определенная надежда дотянуть уровень культуры и до масс. А когда главный начальник на уровне плинтуса, то этот уровень по властной вертикали спускается (со всё большим понижением!) до нынешнего унылого состояния. Выживают в основном "безначальные", самостийные мыслители и, соответственно, читатели.

"Как-то один ученик, желая позабавиться, спросил меня, какие книги я бы порекомендовал из зарубежной литературы. Понимая, что этого мальчик можно прошибить только очень сильным средством, я посоветовал ему прочитать «Путешествие на край ночи» Селина (французский писатель, чьи антисемитские книги запрещены на родине). Я не большой поклонник Селина, эта книга только и годится на то, чтобы прошибать таких детей, и она произвела на него исключительное впечатление, как эстетический шок это сработало. Еще одна девочка интересовалась, что можно почитать из современной российской литературы. Я ей посоветовал рассказ Петрушевской «Смысл жизни». Девочка впала в долгую депрессию, но у Петрушевской стала читать все, что можно достать. Я не против шоковой терапии в литературе. Есть вещи, которые обречены шокировать. Прочитав «Я из огненной деревни» Олеся Адамовича, люди теряли сон. Я сам, прочитав Наума Нима «Звезда светлая и утренняя» (повесть о советской тюрьме), на неделю лишился аппетита.
Литература должны быть жестокой. Айтматов сказал мне как-то: литература дана для того, чтобы прожить трагедию в теории. Это прививка, в реальности страдать не обязательно. Страдание далеко не всегда облагораживает, когда оно прожито. Но когда оно воображено - облагораживает всегда" (Д.Быков)

это общая проблема в стране. купить книгу и прочитать ее (серьезно, вдумываясь) - затрата денег (не миллион но...) и сил (даже если это делать в дороге). которая при нынешних раскладах (катастрофическое падение спроса на умственный труд) никак не окупается. эту тему надо обсуждать в "политике и обществе" а не здесь...

sava, есть полочка в Кладезе.  

Ну это я еще как-то понимаю Ну, естественно. Если Васин папа вместо книжки показывает Васе ремень - тут что хочешь пострадает
Именно "в какой-то", скажем прямо - в самой незначительной Ведь они практически к ребенкам не подходят Вот бы хоть одним глазком посмотреть - как это происходит. К примеру приходит Вася из школы и садится думать - Что делать? Поучиться или ну ее на хрен?
Еще как выиграют-тоЧто и требовалось доказать

Дмитрий Быков написал удивительный учебник литературы

...Чтобы не переписывать всю книгу, я перехожу на перечисление обнаруженных сокровищ.

Наряду с первыми именами Быков написал о тех, кого всуе и упоминать уже казалось неловко: прости, господи, Федор Панферов, Николай Шпанов, Константин Федин, Юлиан Семенов… Об Ахматовой, Бабеле, Трифонове и Твардовском писать истинное блаженство, хоть и читать временами – каторга. Но вот о «Брусках» Панферова – как ?

«Роман Панферова – грязный, уродливый, неровный ком сложной и неизвестной субстанции, но из этой же субстанции состоит мир, который им описан. В этом мире есть и радость, и любовь, и даже милосердие – но все это изрядно выпачкано; точность конструкции в том, что эта грязь не столько пачкает, сколько цементирует. Все мы ею спаяны в одинаковые бруски, из которых и сложено наше общее здание – не мрамор, конечно, зато уж на века».

Я пробовала читать эту книгу. В памяти осталась неописуемая жуть, как будто рухнула в канализационный люк. А Быков по этому зловонию прошел до выхода на белый свет – для чего? Для того, чтобы уже раз и навсегла уяснить, как это могло появиться и из чего было сделано. И пробираясь по этим зловонным отходам, он обнаружил там и нечто уж вовсе непредвиденное: « во втором томе есть у Панферова сцена истинно платоновской силы…Это мощно написанная сцена осушения Вонючего затона…»

Трудно было совершить для истории советской литературы поступок более милосердный, чем этот:если не исследовать эти биологические выделения, не поймешь, какой она , эта литература, была во всем ее объеме. И вот уже прочитав великолепные главы о Горьком, Шолохове, Воробьеве я, принудив себя – так я думала – к чтению о Панферове, вдруг почувствовала любовь, не разбирающую дороги, любовь к литературе, без которой не может быть ни страны, ни народа, ни отдельно взятого человека, как бы казенно это не звучало. Не знаю, признавался ли Дмитрий Быков какой-нибудь женщине в любви так открыто, как отдался литературе. Рвануло так рвануло.

***

Дважды он задел меня так, что я едва удержалась от того, чтобы среди ночи позвонить ему по телефону.

В детстве у меня была любимейшая книга. Сколько раз я ее читала, глупо и задумываться, тут уж впору спросить , сколько раз могла, да не перечитала: «Дорога уходит в даль» Александры Бруштейн. Одна из лучших детских книг на свете. Но только так случилось, что никто из моих друзей и знакомых – буквально: никто – ничего о ней даже не слышал, уже не говоря о том, чтобы прочитать. И вдруг в главе о Вере Пановой читаю: « … Саша Выгодская, более известная под именем Александры Бруштейн; Бруштейн своей гениальной, без преувеличения, трилогией «Дорога уходит в даль» воспитала несколько поколений хороших детей, но она и в личной своей жизни служила источником тепла и веры для десятков коллег. Именно у нее многому научилась Фрида Вигдорова…» Это было приобщение к моему личному коду.

И еще: Александр Шаров. Я, может, потому и не стала насовсем взрослой, что, одновременно с «Винни Пухом», «Мэри Поппинс» и «Питером Пэном» прочитала его книгу «Мальчик Одуванчик и три ключика». Глава про Шарова теперь уже никогда не забудется. Там я прочитала строчки, которые Быков написал как если бы я его об этом попросила. «Но в Шарове трогала меня не сентиментальность, а состояние, которое он запечатлевал лучше всех и тоньше всех чувствовал: тоска городского ребенка при виде заката, та невыносимая острота восприятия, с которой еще не знаешь, что делать. Это теперь бывает только во сне. Тогда какой-нибудь вечер во дворе, когда все идут с работы, мог буквально свести с ума: двор разрыт, в нем, как всегда летом, переукладывают трубы или мало ли что чинят, и в этих окопах происходит игра в войну. Потом всех постепенно разбирают по квартирам, но прежде чем войти в подъезд, оглядываешься на дальние поля (Мосфильмовская тогда была окраиной), на долгостройную новостройку через дорогу, на детский городок, смотришь на небо и на чужие окна – и такая невыносимая тоска тебя буквально переполняет, ища выхода, что врезается все это в память раз и навсегда».

В моем детстве это было Можайское шоссе, все прочее – мое раз и навсегда. И раз он знает про это волнение и про него не забыл и сумел описать, значит, и другие его слова нужны мне позарез.

Преодолевая неотступное желание перессказать каждую главу в отдельности, скажу лишь, что все писатели, о которых мы вроде бы знали со времен школы, оказались совсем другими писателями. Всех Быков открыл заново и открытия эти одно другого огромней...

( Ольга Богуславская - http://www.mk.ru/zloba-dnya/article/2013/03/09/823328-dmitriy-byikov-napisal-udivitelnyiy-uchebnik-literaturyi.html )

lb,, ладно, про Быкова не интересно, продолжайте без меня...

На самом деле, про Быкова как раз интереснее всего говорить в контексте темы, поскольку он не садист - а идеалист.  Искренне верит в теорию малых дел и возможность что-то изменить на ниве просвещения. И публичные лекции в лектории  "Прямая речь", и уроки в школе, и прекрасные учебники по литературе. Талант и энергия земского деятеля-интеллигента начала 20 века. Человек, который пытается созидать и творить в том падающем лифте, в котором мы все не живем - а про-живаем.

Про Быкова интересно говорить во всех аспектах, хотя бы в том, что он сам является классиком русской литературы начала 21 века. Созданные им образы и даже концепты (в романах "Оправдание", "ЖД") чрезвычайно глубоки. Это как раз те книги, которые надо читать. Удивительно, как социальный анализ сочетается с гротеском и фантастикой - это вполне самостоятельный жанр на стыке реализма, фэнтези и утопии. Тот случай, когда совершенно фантастические мотивы не переводят автоматически произведение в жанр сказки или фантастики, а действуют как некоторая гипер-метафора.
Да и вообще, Быков - это вулкан. И наше всё!

//

lb, Да, главное - умение впаривать! Причем впаривать так, чтобы человек остался доволен. Остальное - вторично. Быков умеет себя продавать: "Меня читают только умные люди! Вы купили мою книгу? Вы так умны и талантливы!" Кто сможет устоять против такого искушения и признать себя дураком? )))  

Пардон! Альтернатив было много всегда. В том числе сидеть на попе и ничего не делать (включая рисование, вышивание гладью, пение частушек и т.д.).