To Щелканова
    Так судят-то не о времени, а о стиле подачи материала. Если я вообще правильно понял дискурс Шолохов - тоже социалистический реализм. Но ведь кондовый примитив с ходульными персонажами  и реализм - разные вещи Ни один человек в здравом уме не поставит рядом "Казаков" и "Тихий Дон". Но это вовсе не значит, что "Казаки" не нужны. Нужны, потому что есть люди, которые просто не осилят глубину "Тихого Дона", увидят только  вершки. Такие вполне удовлетворятся и "Казаками" Кроме того кто-то просто любит поностальгировать, помечтать Но все эти личные пристрастия таланту произведению никак не добавляют

To camus
  Ваш луший пост за последние полгода  

To Sr. D. Jose Amoralez  Это анекдот.
 

Поскольку авторскому воображению и свободной воле положен строго установленный предел, а каждый пролетарский роман должен завершаться счастливым концом, автор стоит перед жестокой необходимостью построить интересный сюжет, хотя развязка заранее известна читателю. В англосаксонском боевике злодей обыкновенно бывает наказан, а сильный молчаливый герой завоевывает любовь слабой говорливой барышни, но в западных странах нет правительственного закона, запрещающего рассказы, которые не подчиняются этой нежной традиции, поэтому у нас всегда остается надежда, что преступный, но романтичный герой будет разгуливать на воле, а добрый, но скучный малый в конце концов будет отвергнут капризной героиней.
 
У советского писателя такой свободы нет. Его эпилог продиктован законом, и читателю это так же хорошо известно, как и писателю. Как же в таком случае ему удается поддерживать у читателя интерес? Найдено несколько решений. Во-первых, раз побеждает не отдельный герой, а полицейское государство, которое и есть истинный герой любого советского романа, то несколько второстепенных персонажей (ими могут быть даже безупречные большевики) умирают насильственной смертью, при условии, что в конце торжествует идея Великого Государства. Иные ловкие авторы известны тем, что в их книгах именно смерть коммуниста на последней странице знаменует собой триумф коммунистической идеи: я умираю, чтобы Советская страна жила дальше. Вот вам первый путь, но в нем таится опасность, поскольку автора могут обвинить в том, что вместе с человеком он убил символ, образно говоря — юнгу на горящей палубе вместе с идеей великого флота. Если автор осторожен и осмотрителен, он должен наделить попавшего в беду коммуниста толикой слабости с легкой — совсем легкой — примесью политического вольнодумства или некоторым буржуазным эклектизмом, которые, не задевая величественных подвигов и последующей за ними смерти, законно оправдывают его личное несчастье. Способный советский писатель собирает своих персонажей, участвующих в создании фабрики или колхоза, почти как автор детективного рассказа собирает несколько человек в загородном доме или в вагоне поезда, где вот-вот должно произойти убийство. В советском повествовании идея преступления принимает вид тайного врага, замышляющего против трудов и планов советского предприятия. Как в банальном детективе, разнообразные герои изображены так, что читатель никогда до конца не уверен, действительно ли этот грубоватый и мрачный субъект так уж плох, а льстивый, общительный бодрячок так уж хорош. В роли сыщика выступает пожилой рабочий, потерявший глаз на фронтах Гражданской войны, или пышущая здоровьем девица, посланная из центра расследовать, почему выпуск важной продукции катастрофически падает. Герои — скажем, фабричные рабочие — подобраны так, чтобы продемонстрировать все оттенки коммунистической сознательности: одни из них — стойкие, честные реалисты, другие бережно хранят память о первых годах советской власти, третьи — необразованные и неопытные молодые люди с изрядной большевистской интуицией. Читатель следит за действием и диалогом, пытается уловить тот или иной намек и понять, кто из них искренен, а кто скрывает мрачную тайну. Сюжет сгущается, и когда наступает кульминация и сильная молчаливая девушка срывает с негодяя маску, мы обнаруживаем то, что уже подозревали: человек, подрывающий работу завода, не плюгавый пожилой рабочий, коверкающий марксистские словечки, благослови Господь его мелкую благонамеренную душу, но ловкий, развязный малый, хорошо подкованный в марксизме, и страшная его тайна заключается в том, что кузен его мачехи был племянником капиталиста. Я видел похожие нацистские романы, только не с классовым, а с расовым подходом. Кроме сюжетного сходства с самыми шаблонными детективами обратите внимание на «псевдорелигиозный» момент. Маленький пожилой рабочий, который оказывается положительным героем, — род непристойной пародии: не слишком сообразительный, но сильный духом и верой, он наследует Царство Небесное, тогда как блестящий фарисей отправлен в «совсем другое место».

To CVD
  Этого мало?
 
 
To Щелканова
  Анекдоты бывают очень злобные, издевательские. Но вот о Штирлице, и еще о Брежневе таких нет Высмеиваются некоторые черты характера, манера поведения, но не более
Прошу прощения, удаляюсь
 
   

To Sr. D. Jose Amoralez Уважаемый! в приличном обществе за такие подставы канделябром учат.
После моего поста изменил свой и ёрничает.Да ещё и с ошибками,во как спешил.
А Mysth то как обрадовалась.Ажно плюсик поставили-с.
Напёрстачники  
 
 

To camus
Математическая задачка, неразрешимая
Дано:
    и
    Нужно узнать: что делают  
Счастливо

To Sr. D. Jose Amoralez
  Разрешимая.Я ответил пока пост был не изменён и было  " Ни один человек в здравом уме " не будет противоставлять этих авторов.И  
всё-таки , у кого " кондовый примитив с ходульными персонажами ",а у кого реализм.?

To Sr. D. Jose Amoralez
Мне хватает. Просто подумал: вдруг по вершкам срубаю?

To Mysth
   
Вы серьёзно или шутите? Вы действительно так думаете?
Что вы скажете о словосочетании - блуд труда?
   Труд - пошлость?
  Видите ли, В.Набоков достойный писатель, но он эмигрировал. Он выбрал другую страну. Он предвзят в своих оценках. И это чувствуется по стилю изложения.
«Тихий Дон» — горы пошлости, километры банальностей, ... Это частное мнение, не более того. А преувеличение размеров (эпитеты: горы, километры) намекает на неадекватность оценки.
-----------------
Время Набоковых кончилось, наступало иное время - это естественный ход истории. В советское время были достойные писатели, просто жизнь вокруг стала иной, ненабоковской и произведения стали другими.

Вернёмся к И.В. Сталину.  
 
В 1922 году произошло объединение советских республик. Инициативу взяли на себя Азербайджанская, Армянская и Грузинская республики, затем к ним присоединились Украинская и Белорусская республики. Старые договорные отношения исчерпали себя, оказались недостаточными. Смысл объединения заключался в том, чтобы перейти к созданию единого союзного государства.  
В своём докладе на 10 Всероссийском съезде Советов 26 декабря 1922г. И. В. Сталин подробно осветил ту внутреннюю и внешнюю обстановку в стране, которая ставила эту задачу и делала её первейшей насущной необходимостью.
http://www.petrograd.biz/stalin/5-18.php  
 
… Существуют три группы обстоятельств, определивших неизбежность объединения советских республик в одно союзное государство.  
Первая группа обстоятельств - наше внутреннее хозяйственное состояние:  
- скудость наших хозяйственных ресурсов после семилетней войны;  
- сложившееся исторически естественное разделение труда, хозяйственное разделение труда, между различными районами и республиками нашей федерации (например, север снабжает юг и восток мануфактурой; юг и восток снабжают север хлопком, топливом и т.д.);  
- единство основных средств сообщения по всей федерации;  
- скудость наших финансовых средств.  
Товарищи, надо сказать прямо, что наше финансовое положение теперь, на шестом году существования Советской власти, имеет гораздо меньше возможностей развиться в большем масштабе, чем, например, при старом режиме, у которого была водка, чего у нас не будет, дававшая пятьсот миллионов рублей в год, у которого были обеспечены заграничные кредиты по несколько сот миллионов, чего у нас также не имеется. Без сплочения, без сложения финансовых сил отдельных республик в одно целое нам не удастся разрешить основных и очередных задач наших республик.  
 
Вторая группа обстоятельств - наше внешнее положение, наше военное положение. Я имею в виду наши отношения с заграничным капиталом через Внешторг. Я имею в виду, наконец, наши дипломатические отношения с буржуазными государствами. Несмотря на счастливый выход наших республик из состояния гражданской войны, опасность нападения извне далеко не исключена. Эта опасность требует того, чтобы наш военный фронт был абсолютно единым, чтобы наша армия была безусловно единой, особенно теперь, когда мы вступили на путь не морального, конечно, разоружения, а на путь действительного материального сокращения вооружений. После того, как мы довели состав войск до 600 тысяч, особенно теперь необходимо иметь единый неразрывный военный фронт, могущий обеспечить внешнюю безопасность республики.  
 
Затем, кроме опасности военного характера, имеется еще опасность экономического изолирования нашей федерации. Вы знаете, что после Генуи и Гааги и после Уркарта экономический бойкот нашей республики хотя и не удался, но большого наплыва капитала на нужды нашего хозяйства не наблюдается. Есть опасность экономического изолирования наших республик. Эта новая форма интервенции, не менее опасная, чем интервенция военная, может быть устранена лишь созданием единого экономического фронта наших советских республик перед лицом капиталистического окружения.  
 
Наконец, наше дипломатическое положение. Вы были свидетелями того, как недавно, накануне открытия Лозаннской конференции, государства Антанты всячески старались изолировать нашу федерацию. Дипломатически это им не удалось. Организованный дипломатический бойкот, направленный против нашей федерации, был прорван. Антанта была вынуждена считаться с нашей федерацией и отойти, отступить несколько. Нет основания рассчитывать на то, что эти и подобные факты дипломатического изолирования нашей федерации не повторятся. Отсюда необходимость объединённого фронта, уже по линии дипломатической.
 

уууууууууу блииииииииииин
 
сколько я фигни тут за день нанес!!!!!!!!!!!
 
все потому что на работе крышу сносит
 
зае.ало.

Ещё немного соцреализма. Конечно, Набоков не писал в этом стиле, Шолохов писал.
 
Михаил ШОЛОХОВ. Слово о Родине
 
Зима. Ночь...  
Побудь немного в тишине и одиночестве, мой дорогой соотечественник и друг, закрой глаза, вспомни недавнее прошлое,
И в эту минуту ты острее вспомнишь те бесчисленные жертвы, которые принесла твоя страна в защиту родной Советской власти, и величественным реквиемом зазвучат в твоей памяти слова: «Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей родины!»  
Вспоминая прошлое, ты невольно подумаешь, ты не сможешь не подумать и о том, как много осиротевших людей стало на твоей родине после войны. В эту долгую и просторную для горестных воспоминаний зимнюю ночь не одна вдова, потерявшая в войне мужа, оставшись наедине с собой, прижмет к постаревшему лицу ладони, и в ночной темноте обожгут ей пальцы горячие и горькие, как полынь, слезы; не одно детское сердце, на всю жизнь раненное смертью того, кто, верный воинскому долгу и присяге, погиб в бою за социалистическую родину, сожмется перед сном от случайного воспоминания с недетской тоской. А быть может, будет и так: в маленькой комнатке, где грустная тишина живет уже годами, подойдет старик к своей седой жене-подруге, без слез оплакивающей погибших сынов, взглянет в тусклые глаза, из которых самое горькое на свете, материнское страдание выжало все слезы, скажет глухим, дрогнувшим голосом: «Ну, полно, мать, не надо... Ну, не надо же, прошу тебя! Не у нас одних такое горе...» – и, не дождавшись ответа, отойдет к окну, покашляет, проглотит короткое, как всхлип, сухое старческое рыдание и долго молча будет смотреть в затуманенное стекло невидящими глазами..
 
Бывает так, что по соседству с пшеничными полями, в цветущем густом разнотравье, сизым дымом расстелется, раскустится степная полынь, и вот хлебное зерно, наливаясь и зрея, вбирает в себя полынную горечь. На баловство, на кондитерские изделия мука из такого зерна не годится. Но хлеб от горьковатого привкуса не перестает быть хлебом! И благодатным кажется он тому, кто работает, умываясь соленым потом, и ту же щедрую силу дает он человеку, чтобы назавтра было что тратить ему в горячем и тяжком труде!  
С дивной, сказочной быстротой врачует народ-созидатель нанесенные войной раны: поднимаются из руин разрушенные города и сожженные села, вернулись к жизни шахты родного Донбасса, уже золотится хлебная стерня на тех полях, где два года назад чертополохом, злою непролазью дико щетинился бурьян, дымят трубы восстановленных заводов и фабрик, новые промышленные предприятия зарождаются там, где недавно были глушь и запустение. И даже бывалый, видавший виды советский человек, давно уверовавший в творческую силу своего трудового гения, узнав о досрочном пуске восстановленного гиганта металлургии или о всесоюзном рекорде доселе неизвестного стране стахановца, в радостном изумлении разводит руками.

To Щелканова
   
 
Я действительно думаю так. Непонимание мотивов другого человека скоро приведет нас к очередной гражданской войне. Каждому кажется, что вокруг враги,  которые порочат все святое, высокое, благородное, плюют в чужие святыни и т.д. На самом деле, очень часто психологически  ирония или даже ядовитость прикрывают беззащитность, ранимость, боль, бессилие что-либо изменить. Циники - это вообще наиболее беззащитные люди, если разобраться.  
 
   
 
Это словосочетание взято из стихотворения одного из самых  глубоких и мистических поэтов 20 века - Мандельштама:  
 
 Пусть это оскорбительно - поймите:
     Есть блуд труда, и он у нас в крови.