… история от хирурга со станции скорой помощи. … Ну, а в прошедшую субботу, около 15-30, и один из участников такой вереницы в травматологию доставлен был. Говорит: «Это боженька меня наказал. Засмотрелся на выродка с бесовским игралищем, позабыл о своей миссИи – тут и упал. Вот отсюда и видно боженькино изволение – что поломалась левая моя рука, от сатаны которая. Не мог же он попустить, чтоб я и креститься не мог, грех этот свой замаливая?» Признаться, я таких формулировок не понял, да и не до того вначале было: и перелом нехороший (такой бывает только при нарушениях обмена ряда веществ, преимущественно кальция), плюс значительная кровопотеря - при такой худобе это очень серьезно. Да и с предоперационной обработкой были сразу три проблемы: 1) Вши у него оказались, да еще и в двух вариантах – платяные и головные; 2) Санитары мужского пола как раз заняты оказались, а тому, чтоб его мыли наши девчата, или даже пожилая тётя Нина (вообще-то она Янина Аристарховна, но для простоты вот так все и зовут, даже те, кому она в бабушки годится), пациент начал сопротивляться просто исступлённо; 3) В душевой этот пациент истерику устроил: такого сооружения он отродясь не видал, а подозрения по этому поводу имел самые нехорошие. Ну, а когда работают под местным наркозом, с пациентом лучше разговаривать, уже по тону голоса контролируя состояние. И вот что православный рассказал: «Тятя у меня давно пропал. Ясно дело, его враги заклали за веру – с чего же еще православному-то исчезнуть в бесовской стране? Вот только с ним и деньги ушли – работал же он один, мамке некогда было, да и тут только она тройню родила, а нам стали грозить с квартиры погнать. Ясно дело, за веру, за что же еще? Старшие говорили, их тоже сволочи соседи часто гоняли вицами за веру. Мамке добрые люди сказали – бежать, а то детей отнимЮт и в бесовский воспитательный дом сдадут. Мы бегли-бегли и основались в дальней деревне, из которой бесовские выродки всех людей повывели. Стали картошку сажать, капусту и репу. По пустым домам барахло собирали и продавали, мучку покупать, еще через много время корову купили. Батюшка из соседней деревни нас духовно окормлял, и фамилию нам новую назначил – Спасские, в честь чудесного спасения от гонений. Раньше-то были мы Нюхины, но мамка, когда мы бегли, все бумаги велела сожжечь. Так мы и жили, работали и молились, чего еще православному надо? Ходили в это село к батюшке в храм, но и там вокруг много выродков, и они на нас пальцами показывали. А батюшка всегда ставил нас в пример, и часто давал чего – из обутки или одетки, но мы не всё брали – было уж совсем богопротивное, с рисунками или с чужими письменами» На вопрос – сколько они так жили, отвечает: «Православному не положено ничего считать – ни прожитые годы, ни свои летА, потому как всё это божье». И продолжает: «Летом и в нашу деревню всегда приезжали выродки. Мы сначала их за людей приняли, но маманя заругалась, как мы не можем отличить? Люди – это ведь только русские, а кто нерусские – те само собой нЕлюди. А если и русские, но деток мало, и разными штуками нехорошими пользуются – это еще хуже, это выродки. Потом двое наших старших пошли мучку покупать – и пропали. Ясно дело, их выродки заклали за веру, как же еще?» - на вопрос, не искали ли их, отвечает: «Нет, мамка сказала - всё в божьей воле, а начнем искать – так самих нас найдут и тоже на заклание или хуже, на бесовское воспитание. Потом, наверно за такие мои мысли, боженька нам всем испытание послал – болезнь свинячью» - из косвенных расспросов выявляю, что это был всё-таки не свиной грипп (да и откуда бы им о нем знать?), а паротит, «свинка» в просторечии. Продолжает: «А потом батюшка сказал: надо ехать в город, за веру и за рождение деток и-ги-ги-ти-ро-вать, вот. Мы поехали и ждали, что пострадаем за веру. Но наша божья сила была столь велика, что от нас все нелюди и выродки скорее подальше отскакивали. О-о, сколько нелюдей и выродков земля еще носит. Мы всё спрашивали: мамка, это чего да это чего? А она нам: вон богопротивные лакомства, сиречь чревоугодие. Вон богопротивные напитки, сиречь пьянство. Вон полуголые выродки и их выродёнки – сиречь похоть. Вон это зрелища, и другие богопротивные развлечения, сиречь праздность. Вот бесовская торговля – сиречь, алчность. Вон малолетний выродок хнычет – уныние, а вон выродка вырядилась – тщеславие… Все смертные грехи на каждом шагу. Обо всём этом думать не следует. Но я согрешил и мыслью, и действием: засмотрелся, как за оградой из копий сатанинских малолетний выродок с богопротивным игралищем – оно вокруг него вверху летает, искрится и шипит, а другие выродки вокруг рукоплещут и орут: «Шестой, шестой! Даёшь ре… ре…» не помню это слово. Ну неважно, всё равно грех какой-нибудь. Главное, у выродка этого и имени-то христианского нет, номер только, это наши маманька с тятькой против номеров бесовских еще когда противоборствовали. Тут боженька меня и наказал – уронил меня и сломал мне руку. И сразу выродки набежали. Маманя кричала и дралась, младшие тоже доблестно кусались, но вот меня отобрали и сюда»... Уточнив некоторые детали, я понял, что маршрут их был по проспекту Гагарина (в отношении которого, хоть он и новый, а церковные деятели уже года три трындят: переименовать в проспект Алексия Второго, но пока не могут добиться: слишком много учреждений, все же адреса менять, печати переделывать). Ну, а в конце улицы – Дом технического творчества, с оградой из узорчатых металлических прутьев (вот он что принял за «копья сатанинские), и как раз областные соревнования по авиамодельному спорту, на которых зрители, скорее всего, кричали одному из участников, под шестым номером: «Даёшь рекорд!». Ну, а увидев, что ребенок упал, и из его предплечья торчат отломки сразу двух костей, лучевой и локтевой, и хлещет кровь – естественно, кто-то из прохожих, несмотря на бурное сопротивление мамаши и отпрысков, тут же вызвал скорую. А придя на работу утром сегодня, я узнал сразу целый ворох новостей. Папаша этого бедняги нашелся в соседнем городе – как и следовало ожидать, он (и так шестеро, а тут еще трое) благополучно свалил из этого бедлама. Прихватив притом и свой паспорт, в котором даже не было отметки о браке – они же не «бесовским» ритуалом сочетались, а токмо церковным. А поскольку эта семейка участвовала в кампании «против бесовского ИНН и числа 666», мамане не пришло и в голову, имел ли он вообще сей богопротивный предмет. С квартиры в пригороде семейку тоже погнали элементарно – за неуплату, за антисанитарию, да и на кражи с огородов все соседи жаловались (вот за что и гоняли «вицей» - то есть длинной хворостиной, если на своих грядках ловили. Надо думать, в свое время и двое старших просто смылись с доверенными им «на мучку» деньгами – хотя ни доказать, ни опровергнуть этого пока невозможно, их розыск продолжается. Остальными детьми заинтересовались органы опеки, но местное духовенство их немедля же «защитило»: уже сегодня стало известно, что решается вопрос о помещении их в монастырские приюты, да и маманя выразила желание уйти в монастырь. Ну, и мальчишку этого сегодня утром тоже перевели в больницу монашеского ухода, в пределах одного из отдаленных монастырей в области. Санитарка, тётя Нина, еще рассказала: когда, в положенное время после операции, этого мальчишку кормила в палате, да он успел уже насмотреться и на находящихся рядом детей, и такой перл изрёк: «Везёт же этим нелюдям и выродкам. А мне и молиться об этом бесполезно: я ведь уже родился. И в рай не попаду: такого грешника токмо в ад, маманя то и есть об этом кричит!» А узнав о переводе в монастырскую лечебницу, даже обрадовался: «Слава богу! Среди людей буду! Подальше от выродков и нелюдей! Не грешить ни взором, ни мыслию!» Так и шёл вниз по лестнице, молясь и крестясь. Умилительная картинка, правда? Как раз та самая, за которую агитирует (или, как сказал этот мальчишка, «и-ги-ги-тирует») всем известный овцевод (во всех смыслах)? Вот так. Наступление средневековья всегда расхлебывают именно врачи скорой помощи. |