Борьба людоедов с каннибализмом
 
Нам объявили о начале очередного раунда борьбы с коррупцией  
 
Не было еще в России такого президента, чтобы он не начинал свою деятельность с обещания сломать хребет российской коррупции. Ельцин с Путиным дважды, после каждой инаугурации, объявляли ей войну не на жизнь, а на смерть. Медведев не отступил от традиции, заложенной предшественниками, – издан указ, создан совет, образована межведомственная группа, учреждена парламентская комиссия.  
 
Недавно депутаты Думы отмечали престранный юбилей – тысячное заседание. И так этим увлеклись, что забыли отметить куда более значимое событие – ровно двадцать лет (дело было весной 1988 года на заседании Верховного Совета СССР) минуло с того дня, как в Кремле впервые были произнесены слова о борьбе с коррупцией. Правда, тогда ее грозились «искоренить», но вовремя одумались, и спустя пять лет российская власть, сразу же после трагических событий 93-го года, уже поставила перед собой более реальную задачу – пообещала «противодействовать».  
 
Время шло, усилия множились, а коррупции в стране становилось все больше и больше. По всей видимости, борцы с ней предвидели такой результат, а потому заранее подстелили соломки – убедили себя и народ, что коррупция-де распространена по всему миру, до конца ее все равно не искоренить. Тезис оказался весьма удобным, можно даже сказать — универсальным. С одной стороны, он оправдывал перманентное присутствие во власти жуликоватых сановников, а с  другой, позволял без труда и в любой момент (например, в канун выборов) создать иллюзию, что их хоть на одного-двух, но стало все-таки меньше. Попробуйте-ка, к примеру, упрекнуть бывшего президента в том, что при нем чиновничество, что в центре, что на местах,  так обнаглело, что стало воровать не таясь. Он приведет в ответ столько имен отстраненных и посаженных за время его правления, что вам станет не по себе:  мол,  ни за что попрекнули человека, а он старался и так много сделал.  
 
Разоблачать нечистых на руку чиновников стали чаще, а коррупции стало больше. Даже новый президент не мог этого не подметить. В чем же секрет удивительного парадокса? В том, что социальный «сорняк» вытравливают на одном поле, тогда как растет он совсем на другом. Не поленитесь, загляните в словарь иностранных слов: что там сказано про коррупцию? Что это «продажность общественных и политических деятелей». Деятелей! Поэтому когда нам сообщают про задержание нечистого на руку столоначальника средней руки – это еще не коррупция. Мздоимство, казнокрадство, но не коррупция. Этот змий не водится у подножия горы, именуемой Властью, он витает у самой ее вершины. А там сейчас сплошная благость, потому что все свои, чужаков нет.
 
Конечно, время от времени органы дознания обращают внимание и на важных персон. Только почему-то все больше «по случаю» — или когда какие-нибудь выборы на носу, или очень выгодный тендер, или нужно расчистить «поляну» для кого-то из тех, кто близок к еще более важным персонам. Опыт последнего десятилетия учит: если чиновник берет взятки и залезает в казну, а органы дознания, коих становится все больше и больше, не обращают на него никакого внимания, значит, он пока никому не мешает и на его кресло никто глаз еще не положил. Как только это случится, в дверь сановного кабинета сразу же постучат. А дальше все зависит от поведения – понятливые и сговорчивые отделываются легким испугом, прочие почивают на нарах.
 
Что сказал президент Медведев о коррупции? «Надо что-то делать». Высказанная им мысль оригинальна, но не нова. В 1991 году, президент Ельцин по тому же поводу на совещании о необходимости борьбы с коррупцией сказал буквально следующее: «Где-то как-то что-то такое надо бы сделать». Такая постановка вопроса давала свите широкое поле для импровизаций. Кремль, ставший учреждением, где едва ли не каждый чиновник патронировал кого-нибудь из коммерсантов, принялся, ссылаясь на борьбу с коррупцией, устранять непомерно горделивых и не желавших идти под новую «крышу». Судя по всему, при Путине было так же, свидетельств тому накопилось немало. И Дмитрий Анатольевич, если пожелает, спустя недолгое время разглядит рядом с собой нечто подобное. Если собственность, каким бы праведным или неправедным путем она ни была приобретена, с помощью уголовного преследования переходит в руки тех, кто близок и полезен власти – это никакое не очищение, это и есть коррупция.  
 
«Надо что-то делать!» — и чиновный люд встрепенулся. Нет, не перепугался, а принялся что-то делать. Разного рода советы и межведомственные комиссии «по борьбе» множатся как колхозы в период массовой коллективизации. Не только в федеральном Центре, но и на местах, развернулась активная подготовку к тому, чтобы уже в самое ближайшее время «системно противодействовать коррупции». Но забавнее всего, как всегда, выглядят депутаты Госдумы —  они без проволочек создали «комиссию по законодательному обеспечению противодействия» в составе 12 человек, разумеется, во главе с представителем «партии власти». На моей памяти это пятая или шестая подобная комиссия. Хотя, может, какие-то из них я проглядел.
 
В чем наша национальная особенность борьбы с коррупцией? Она лишена главных и наиболее действенных инструментов. Во-первых, независимой прессы, которая может что-то подсмотреть и придать гласности. Во-вторых, неправительственных общественных организаций. Большинство из тех, что остались после «чистки», живут на правительственные гранты и стараются с верховной властью не ссориться. В России все построено на том, что самый-самый главный в стране человек и его верные сподвижники вовремя заметят чей-то грех и укажут на него правоохранительным органам, а после их же еще и проконтролируют, чтоб кто-нибудь не перекупил.  
 
Говорят, коррупция многолика, и с ней очень трудно бороться. Думаю, с уличным мошенничеством бороться много труднее. У него столько форм и обличий, что даже опытный человек вовремя не распознает и «лопухнется». А у коррупции все просто и все на поверхности. Взять, к примеру, частный бизнес людей из верховной власти. Что в нем потаенного? Большие начальники, никого не таясь и ничего не стесняясь, двинули домочадцев и близких друзей в крупный бизнес. Сколько у нас таких фактов? И не сосчитать, просто сплошь и рядом.  
 
А возьмите крупные столичные города – кто тут чаще всего занимается застройкой, в чьих руках самые выгодные подряды? А кто зачастую заправляет рынком наружной рекламы? Они же. У иного чада и чернила в дипломе не успели обсохнуть, а он уже в руководстве крупнейшей компании ворочает немалыми капиталами.  
 
Или другой пример – династические браки.  Разумеется, нельзя отрицать того, что между сыном одного министра и дочерью другого может возникнуть большое чувство, и члены кабинета в итоге станут близкими родственниками. Но когда подобное становится явлением массовым, это уже походит на слияние деловых родительских интересов, то есть на обычную коррупцию в высших эшелонах власти.  
 
Медведев предложил контролировать  доходы чиновников. Сколько существуют в России товарно-денежные отношения, столько об этом и говорят. Но прежде в том был хоть какой-то смысл: не мог советский министр за один год купить себе и дачу, и машину и мебельный гарнитур. У него, кроме зарплаты с премиальными, ничего больше не было и не должно было быть. А у нынешних зарплата – только маленькая толика легальных доходов. Большую часть они получают в виде всевозможные выплат и бонусов в коммерческих компаниях, где якобы представляют интересы государства. Созданные при Путине госкорпорации – настоящий чиновничий Клондайк. Теперь, если кто-нибудь спросит ответственного товарища, на какие доходы куплена земля и воздвигнут многоэтажный дом  на заповедной Рублевке, тот, не моргнув глазом, ответит, что имеет доходы как член такого-то «газа», такой-то «нефти» или таких-то «технологий».  А после подаст в суд за то, что своим вопросом вы попрали его честь и деловую репутацию.  
 
Для того чтобы найти настоящую, а не «потемкинскую»  коррупцию, вовсе не надо рыскать по российской глубинке, там ее нет, там процветает заурядное воровство. А вот присмотреться к масштабным проектам, коими так увлечена наша бюрократическая элита, следовало бы. Олимпиада, остров Русский, отечественные Лас-Вегасы, бизнес-школа в Подмосковье для отпрысков новой аристократии, тоннель с материка на Сахалин, мост с Чукотки на Аляску — вот где настоящие «черные дыры», способные поглотить бюджетные миллиарды! Это наглядные примеры того, что жива еще старая заповедь российского чиновничества: чем масштабнее проект, тем незаметнее масштабное воровство.  
 
Не знаю, что получится у Медведева со всей этой затеей. Делать выводы рано, ибо в жизни случается всякое, в том числе и чудеса. Но если он не начнет с изменения Власти, все опять обернется пустыми хлопотами. Долгожданного чуда не произойдет. Невозможно искоренить каннибализм среди людоедов.
 
Павел Вощанов
обозреватель «Новой»
 
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/40/01.html  


Это сообщение перемещено из темы "Коррупция - это надолго или навсегда?"