20 июля на экраны кинотеатров вышел новый анимационный фильм режиссера Хаяо Миядзаки. В качестве главного героя ленты выступает Дзиро Хорикоси, реально существовавший человек, известный тем, что он сконструировал японский истребитель «Зеро», участвовавший во Второй мировой войне. Миядзаки не только создает фильмы, он также продолжает рисовать многочисленные манга, в которых реалистично демонстрирует военные действия и вооружения. Почему Миядзаки попал под очарование оружия, зачем он стал рисовать его конструктора? Об этих сложных настроениях мы узнали у самого Миядзаки.

Асахи: Ходили слухи, что Вы в свое время собирались купить настоящий истребитель «Зеро», который находится в Америке.

Хаяо Миядзаки: Самолет красивее всего, когда он в воздухе. Я подумал, что хочу увидеть его в полете. И чтобы за штурвалом сидел не американец, а японец. Я увидел сон, в котором «Зеро» пролетел под высоковольтными проводами, висящими над нашей студией Гибли, но он завершился криками жены: «Да когда ты уже успокоишься, старый дурак?»
– Что же Вас с такой силой влечет в истребителе «Зеро»?

– Это сложный букет комплексов по отношению к войне, который остался у детей, воспитанных в Японии того периода, среди которых был и я. Их символом и является истребитель «Зеро». Япония увлеклась глупыми идеями и развязала войну, ущерб был причинен всей Юго-Восточной Азии, которая обратилась в выжженную пустыню. История такова, что можно полагать, что в реальных сражениях, таких как морская битва Мидуэй, стратегические способности Японии были на низком уровне. В такой момент один из немногих, кто мог заявить о том, что Япония не только проигрывала, был истребитель «Зеро». В начале войны 322 самолета и умудренные опытом пилоты обладали сокрушающей мощью.

А сделал самолет «Зеро» первоклассным гений, его конструктор Дзиро Хорикоси. Примерно в одно время с «Зеро» другой конструктор создал истребитель под названием «Хаябуса». Он был практически таких же размеров, с идентичным двигателем, даже особенность в кардинальном облегчении веса была той же. При этом у «Зеро» тяжелее оружие. Однако при сравнении «Зеро» сумел пролететь быстрее и намного дальше конкурента. Загадка. Хорикоси смог постичь те тайны аэродинамики, которые не поддаются объяснению.

Большая часть любителей «Зеро», поднимающих вокруг него шумиху, делают это из-за своих комплексов, для них важно иметь какой-то предмет для гордости. Совершенно не хочется делать из плодов вдохновения гения Дзиро Хорикоси, который преодолел мысль и технические возможности, отдушину для патриотизма и комплексов. В своем фильме я собираюсь отвоевать Дзиро Хорикоси у таких людей.

– Вы осуждаете войну, при этом влюблены в оружие под названием «Зеро». Нет ли здесь противоречия?

– Это сгусток противоречий. Любовь к оружию, как это часто бывает, проявилась у меня в детском возрасте. Но на лекции по финансам в университете преподаватель посвятил несколько часов непрекращающемуся повествованию о том, какой ущерб нанесла военная экономика национальной. Для меня это было шоком. Я подумал, что все книги и модели оружия, которые я собрал, были кучей хлама, и выбросил все.

Через несколько лет после этого я наткнулся на одну из таких книг и машинально снова ее купил. После этого мои взгляды совершенно изменились. Что происходит, когда сражаешься со страной, у которой есть промышленность и ресурсы? Ответ очевиден, если сравнить количество самолетов, построенных Японией, США и Великобританией во время войны.

С середины войны истребитель «Зеро» тоже попал в гонку вооружений, очень быстро растеряв всех одаренных пилотов. Отсюда было уже недалеко до поражения в войне. Конструкция фюзеляжа не была рассчитана на массовое производство. Европейский историк авиации пишет: «Удивительно, что было построено более 10 тысяч самолетов такой сложной конструкции».

– В фильме есть сцена, в которой Дзиро Хорикоси замирает перед горой останков самолетов после поражения в войне.

– Я думаю, он был сокрушен. Этот человек хотел создавать самолеты, он отдал все силы этой мечте, вершина его творений пришлась на 1930-е годы, когда он создал палубный истребитель 96, который появляется в фильме, и вслед за ним истребитель «Зеро». Однако в ситуации с нехваткой конструкторов в ходе войны Хорикоси был завален работой по разработке новых моделей и улучшению «Зеро». Это было равносильно приказу студии Гибли выпустить пять новых фильмов за один год при неизменном количестве работников. Он поставил свою жизнь под угрозу, но в итоге практически ничего не получилось. Однако Хорикоси не сдавался: «Я не проиграл. Мне говорят, что на мне лежит ответственность за вону, но я так не думаю», - прямо пишет он.

– Инженер Еситоси Сонэ, помогавший Дзиро Хорикоси увидев, что самолет «Зеро» используется в «особых атаках», подумал: «Это ужасно, погибает так много людей, лучше было его вообще не создавать. Не надо было его проектировать». Отличались ли мысли Дзиро Хорикоси?

– Возможно, он чувствовал нечто подобное, но в то же время он должен был думать, что это не имеет к нему отношения. Конечно же, Хорикоси несет на себе груз ответственности за войну как представитель японского народа, но один инженер не должен брать на себя все бремя вины. Я думаю, что нет смысла требовать этого.

Я понимаю чувства Сонэ, когда он подумал, что лучше было не создавать самолет, но если бы он его не создал, то, наверное, его жизнь потеряла бы всякий смысл. Я сказал об этом и в фильме, что самолет – это «прекрасная, но проклятая мечта». Они создали то, что хотели создать, были прокляты и получили неизлечимые раны. Однако некоторое время спустя Сонэ стал думать, что у них не было другого пути. Лучше жить полной жизнью в свое время. Ведь в своей эпохе никто не сможет с важным видом заявить, что хорошо, а что плохо.

– Я слышал, что Ваш отец управлял заводом военного назначения, который производил запчасти для «Зеро». Пережив Великое землетрясение 1923 года и воздушные налеты, он стал нигилистом.

– Бытует дешевое представление о нигилизме как о простом перечеркивании правил, но отец думал по-другому. Он думал, что семья – это самое важное. Испытав на себе то, как мир рушится вокруг, он оставил такие основные идеи, как главные ценности или уверенность в том, что «человек должен быть особенным». Семья и друзья – вот какие ценности он пытался защищать по мере своих сил. Он думал, что он не обязан нести ответственность перед государством и всем обществом. Его любимой фразой было: «Не делай себе во вред».

– А Вы сами сейчас как считаете?

– Радиус 30 метров или 100 метров: если это предел возможностей, то пусть он таким и остается. Раньше я думал, что должен что-то сделать для человечества, но затем сильно изменил свою позицию. Это не значит, что я не интересовался социалистическим движением, я был мягок. Когда я однажды впервые увидел фотографию Мао Цзэдуна, то подумал, что у него на редкость отвратительное лицо. Окружающие говорили, что «он большой и добрый человек», поэтому я просто посчитал попавшуюся фотографию неудачной, но нужно было верить своей интуиции. Я нередко ошибался и в других суждениях. На самом деле я считаю себя часто ошибающимся человеком.

– События фильма разворачиваются в 1920-1930-е годы, на которые приходится Великое землетрясение в Канто, Великая депрессия, в это время также нарастало напряжение между странами.

– Прямо как сейчас. Только люди того времени не задумывались о долгой здоровой жизни. В то время Токио был городом с самым большим в мире количеством больных туберкулезом. Молодые люди умирали один за другим. Они считали, что будущее им не гарантировано, поэтому нужно жить полной жизнью, пока жив.

За прошлый и этот год умерли несколько моих друзей-коллег, которым было за сорок и пятьдесят. У смерти нет порядка. Действительно начинаешь думать, что смерть стоит за плечом. Когда мне становится плохо на душе, я начинаю бояться смерти. Но когда приходит вдохновение, становится все равно.

– Вы повторяете, что ответственность можно нести только в пределах своего круга. Это через фильм может повлиять на многих людей.

– Я создаю фильмы не в просветительских целях, а в рамках своей работы. Мне просто повезло, что они начали продаваться. Если бы не было зрителей, я бы вмиг прогорел. Новые сотрудники студии Гибли представляют себе компанию стабильной, но это далеко не так.

– В мире анимации стал распространяться способ, при котором заказы отдают в другие страны с более дешевой рабочей силой, усиливается децентрализация, тем не менее Гибли продолжает набирать сотрудников в Японии. С чем это связано?

– Чтобы был хороший результат. Поводом для начала найма постоянных сотрудников стал фильм «Ведьмина служба доставки», созданный двадцать лет назад. Тогда мы заключили контракты с аниматорами, платили за каждый готовый фрагмент. Однако с повышением разрешения экрана темпы создания фильмов упали, что привело к нашему разорению. При системе оплаты за готовые фрагменты подрядчики несут убытки. Если перевести их в штат на постоянную основу, то ради производства картин на поток снизится их эффективность. Я понимал, что это опасно, но это нужно было сделать для того, чтобы продолжать создавать фильмы.

В последней картине нашей главной силой стали пришедшие в компанию три года назад молодые сотрудники. Они без остановки трудились над сложнейшими групповыми сценами с таким усердием, что можно было прослезиться. Даже нас это повергло в трепет.

Кроме Гибли в Японии есть только одна анимационная компания с постоянным штатом сотрудников. Это студия Khara, которой руководит режиссер Хидэаки Анно, известный по своему произведению «Евангелион». Я уже тридцать лет знаком с этим человеком, он отдает все силы на создание новых фильмов, ему тоже знакома проблема воспитания нового поколения сотрудников. Я попросил его озвучить Дзиро Хорикоси в моей последней картине. Анно живет полной жизнью своего времени. Я подумал, что именно он больше всех похож на Дзиро Хорикоси наших дней.

http://www.inosmi.ru/world/20130726/211312844.html

По данным министерства, два бомбардировщика Ту-95 пролетели над Японским морем со стороны Корейского полуострова, затем проследовали вдоль японского архипелага и улетели на север от острова Хоккайдо. Еще один самолет - Ил-20 пролетел над Курильскими островами. В этой связи перехватчики ВВС Японии были подняты в воздух.